Перед выпиской из больницы его неожиданно попросили предоставить по месту работы справку от нарколога.
Подойдя к наркологическому кабинету, Ничтожество остановился и задумался.
Что же его будет ждать? Очередной побег в другую область, или очередное увольнение с работы?!
«Да какая, собственно, разница? — вяло подумал он, — жить в этом жестоком мире мне все равно осталось теперь уже недолго» — и решительно открыл дверь.
В кабинете он увидел тетю Таню. Мать Николая, своего друга, с которым он вместе когда-то играл в одном вокально-инструментальном ансамбле в техникуме, и в доме которого он бывал раньше неоднократно.
— Здравствуйте, тетя Таня! — удивленно сказал Ничтожество, впервые увидев тетю Таню в белом больничном халате, — а я и не знал, что вы в больнице работаете. А где нарколог?
— А я и есть нарколог. Садись, — сказала тетя Таня, указывая на стул, стоявший возле ее стола.
Ничтожество сел.
— Что там, на мою фамилию у вас какие-нибудь бумаги есть? — спросил он, в тайне души надеясь, что, может быть, его следы о его наркотическом прошлом затерялись за те два года, пока он жил в другой области и в райцентре, где его раньше никто не знал.
— К сожалению, есть, — со вздохом сказала тетя Таня, — я очень удивилась, когда ознакомилась с ними.
— Значит, из ваших рук, тетя Таня, я должен получить справку на свое очередное увольнение с работы? — грустно сказал Ничтожество. — Хотя мне уже, собственно, все равно. Что напишите — то и напишите.
— Ты подожди, я сейчас чай поставлю, — сказала тетя Таня, — а ты мне расскажи, как с тобой все это произошло?
На столе появилась узорчатая ваза с конфетами и печеньем.
— Да был грешок, тетя Таня, девять лет назад по глупости действительно влез я после армии в наркозависимость, а после того, как я с этим делом пять лет назад полностью покончил, меня автоматически упекли в психушку, и там я, как на зло, с Девятисиловым переругался… На моих глазах там пьяный санитар человека убил. Я хотел вступиться, а дело закончилось тем, что мне пришлось самому в соседнюю область убегать, — Ничтожество кратко рассказал ей свою печальную историю.
— С наркотиками я покончил, вены у меня чистые, — Ничтожество подтянул широкие рукава больничной пижамы и показал тете Тане свои вены, — но вот доказать кому-то что я не рыжий, вряд ли я теперь кому смогу до самого конца моей жизни.
— Пей чай, — сказала тетя Таня, ставя перед Ничтожеством фарфоровую чашечку со свежезаваренным чаем, — мы тебе вот что сделаем. Ты молчи, никому не говори о своем прошлом, а карточку твою я потом потихоньку уничтожу, а иначе ты так никогда и не устроишься на нормальную работу, — она убрала карточку Ничтожества в стол.
— Спасибо, тетя Таня, я вам век благодарен буду, — искренне поблагодарил Ничтожество свою избавительницу от наркологического учета.
— К Николаю зайди, как из больницы выйдешь. Он зачем-то хотел тебя видеть, — сказала тетя Таня на прощанье, подавая ему заполненную справку, в которой черным по белому было написано: «На учете у нарколога не состоит».
— Хорошо, я обязательно зайду.
Через месяц, ближе к осени, Ничтожество пришел на то место, где он когда-то видел столб энергии, высоко уходящий в небо.
«Наверно, здесь действительно находится вход в таинственную шамбалу», — подумал Ничтожество, входя в столб энергии.
При входе в этот круг чувства его изменились.
Он увидел такое большое количество духов, которого он прежде никогда не видел.
Они быстро пронизывали пространство внутри этого чудесного круга. В диаметре круг был около двух сотен метров. Здесь впервые он услышал пение которые дано слышать только особо избранным душам… Ни одна душа, услышавшая это пение, не смогла бы забыть его, но в этом пении — не было места для Бога! В это время сознание Ничтожества получало откровения непосредственно от самого дьявола, но Ничтожество не знал об этом.
Вне этого круга стоял Ангел-Хранитель его и печально молился о своем подопечном.
Ничтожество лег на землю.
Несколько часов он разглядывал полеты духов, чей вид, ежесекундно менялся; зрелище было столь притягательным и необычным, что Ничтожество подумал: «хорошо бы поставить здесь небольшую охотничью избушку и остаться здесь жить навсегда» Пригревшись на солнце, он заснул.
Ничтожество потом часто приходил на это место, но он так и не смог разгадать в чём был секрет? Границы круга никогда не менялись. Внутри этого круга он принимал бесчисленные откровения, но ни с одним из быстро пролетающих внутри этого необычного круга духов он так ни разу и не смог переговорить на обычном человеческом языке.
Глава шестая «Синий снег»
Спустя полгода Ничтожество попал под сокращение штатов. Тоска и уныние, внушаемые ему духами тьмы, усилились настолько что Ничтожество не стал искать себе новую работу, а просто лег на кровать, уставился в потолок, и целыми днями думал только о том, как ему скорее окончить счеты с жизнью. Писать кому-то прощальную записку не имело никакого смысла. Ничтожеству не с кем было даже попрощаться…
Перебрав известные ему способы самоубийств, он решил приступить к делу. Порывшись старых вещах, он нашел старую толстую ветеринарную иглу, сдул с нее грязь, осмотрел и продул отверстие. Потрогал острие пальцем. Игла была достаточно острой. Он лег на кровать, перетянул резиновым жгутом левую руку, поставил возле кровати трехлитровую банку, рукой опытного наркомана вогнал ветеринарную иглу во вздувшуюся вену, после чего ослабил жгут.
Кровь толчками полилась ручьем на пол.
Ничтожество подставил банку под пульсирующую струю крови и стал ожидать конца. Почувствовав сильную слабость, он закрыл глаза и устало подумал. «Кажется, теперь уже все. Еще немного и наступит конец всему…»
Спустя какое-то время он открыл глаза и с раздражением заметил, что кровь капала с конца иглы в банку редкими каплями.
«Почему она не льется? Неужели забилась свернувшейся кровью или тромбом?», — с раздражением подумал Ничтожество. Он выдернул иглу из вены и вышел на улицу. Его охватила слабость. Он сел на ступени своего крыльца и стал смотреть на снег… На улице светила полная луна. Свет от луны отражался от крупиц снега синими мерцающими огоньками… непостижимо…, но синие огоньки звали его в загробный мир.
— Я иду, я иду, — завороженно вслух сам себе сказал Ничтожество, — вот только сейчас прочищу иглу и приду к вам…
Он нашел в кладовой проволоку подходящего диаметра. С трудом просунул ее сквозь иглу. В это время к нему подошел его Ангел-Хранитель и легонько прикоснулся рукой к его голове.
— Что я делаю, безумец!!? — Ничтожество с ужасом отбросил в сторону иглу которая была в его руках. — Что я делаю!!? Ведь это же навсегда! Умру сейчас, и назад меня уже не вернет никто и никогда…
Его начало трясти от холода и от страха. Он зашел с улицы в дом, взял трехлитровую банку с кровью вынес на улицу и выбросил её в снег.
Но от демонских наваждений избавиться оказалось не так просто.
Через пару недель кто-то принес ему в дом литровую бутылку неразбавленного медицинского спирта. Не имевший пристрастия к спиртному, Ничтожество, по наущению сатаны, решил выпить весь этот спирт за один вечер.
Когда он выпил почти все, чей-то вкрадчивый голос, стал внушать ему:
«Ты же сейчас пьяный… возьми бритву, вскрой себе вены на руках; тебе будет не больно, вот увидишь… мы ждем тебя».
Ничтожество сбросил с себя одежду, взял бритву и стал с силой полосовать ей по своим рукам….
.
Поздно ночью в его дом зашли двое незнакомых ему людей. Истекая кровью, он лежал лицом вниз и смутно-смутно, как бы издали, слышал отрывки разговора, который вели над ним два мужских голоса.
— Надо милицию вызвать! — сказал один голос.
— Ты что, с ума сошел?! — начал спорить с ним другой голос, — разве ты не видишь, что его кто-то убил? Менты потом все на нас повесят. Дергать надо отсюда, как можно скорее. Говорил я тебе, не надо в этот дом заходить, а ты… Ничтожество не расслышал того, что было сказано дальше.
— Но он же еще живой, — возразил ему первый голос; по приблизившемуся к нему звуку голоса Ничтожество понял, что над ним кто-то наклонился, — если ему сейчас не помочь, он же умрет!
— Нет. Надо уходить отсюда скорее. Ты как хочешь, а я ни в какую милицию не пойду…
Голоса удалились.
В это время Ничтожество вновь потерял сознание.
Ему было все равно, придет в его дом еще кто-либо или же нет.
Очнулся он от того, что кто-то поднимал его с пола. Открыв глаза, он увидел людей в милицейской форме.
— Его в больницу надо срочно.
Сознание Ничтожества помутилось, и он отключился.
Очнулся он уже в больнице, от резкой боли в руках. Молодой крепкого телосложения хирург зашивал на его руках резаные раны.
— Больно! Дмитрий Григорьевич, — узнав врача громко сказал Ничтожество, — надо сначала обезболивающее ставить, а потом зашивать.
Хирург придавил коленом руку Ничтожества и так же громко ответил:
— Я на дураков лекарство тратить не стану!
Дугообразная игла безжалостно вошла в тело Ничтожества, и он почувствовал, как на его теле стянулся очередной шов.
— Больно! — повторил Ничтожество.
— Не должно быть больно! Ты когда вены себе вспарывал, тебе больно было или нет?! — игла опять безжалостно вошла в тело Ничтожества.
— Больно! Дмитрий Григорьевич, — еще раз раздраженно повторил Ничтожество.
— Замолчи, сука. Я сейчас дошью тебе раны и еще морду тебе как следует набью, чтобы в следующий раз думал, что делаешь!!!
Я жить не хочу, — сказал Ничтожество и отвернул лицо к стене.
— Жить не хочешь? — Ничтожество увидел прямо перед собой гневное лицо врача, — Жить не хочешь?!! — повторил он уже громче.
— Не хочу!
Левой рукой хирург приподнял Ничтожество с кушетки, а правой изо всей силы влепил ему увесистую оплеуху.
Голова Ничтожества откинулась в положенную ей сторону.
— Ты же врач, ты не имеешь права меня бить, — почти спокойно сказал Ничтожество, придя в себя после первого удара.
— А ты имеешь право себе вены резать? — тяжелая рука врача, опустилась на лицо Ничтожества с другой стороны, — я зачем тебе руку от перелома лечил, чтобы ты ее бритвой резал, что ли?! — на лицо Ничтожества с правой стороны лег третий увесистый удар и его бросили обратно на кушетку.
«Слава Богу, — думал про себя Ничтожество сквозь снопы густых искр, пролетавшие в его голове, — хоть кому-то, но я все же не безразличен!» — в глубине души он был благодарен врачу за то что тот побил его.
.
Ничтожество вышел из больницы и через два месяца сошел с ума. Демоны решили сгубить его безумием. По временам — он стал впадать в амнезию. Он видел себя то далеко в горах, в неизвестной ему местности, то в незнакомом ему лесу, по которому он шел и плакал… Слезы лились ручьями из его глаз, голосовые связки были сорваны от плача, а он все куда-то шел и шел… шел не зная куда и зачем… потом, он опять ничего не помнил и обнаруживал себя в областном центре у своих старых друзей, которые говорили ему о том, что его два месяца искали, но нигде не могли найти.
— Где ты был? — спрашивали его друзья.
— Я не знаю. Я ничего не помню, — отвечал Ничтожество.
Так, по праведному суду Божию, Ничтожество начал страдать за свою связь с демонами.
Глава седьмая «Обращение ко Христу»
— Тебе надо встретиться с Александром, — сказал Ничтожеству один из его друзей, — это интересный человек, он много знает. Может, он даст тебе дельный совет как справиться тебе с твоей болезнью?
Ничтожество начал почему-то упираться, но его насильно усадили в машину и повезли в лес к Александру на пасеку.
Александр принял их тепло и приветливо. Пока его друзья о чем-то тихо говорили с хозяином, Ничтожество осматривал стеллажи с книгами. Книги были везде. В картонных ящиках, на стеллажах прибитых к стенам дома и на полках под потолком. Слушая его речь, Ничтожество невольно проникся уважением к этому немолодому уже человеку, в речи которого проглядывался уровень глубокого, неповерхностного образования. Постепенно речь зашла о внутренних проблемах Ничтожества.
Ничтожество впервые для себя услышал сокрушительную критику в адрес вообще всех тех кто увлекается контактами с духовным миром. Оказывается, что этим путем прошло уже немало людей и многие из них в конце концов нашли помощь в Православной Церкви.
— Так это обычно и бывает, — подытожил свои долгие объяснения Александр, — намучаются, намучаются, мотаясь по всем религиям мира, а в итоге кроме православной церкви им никто уже не может помочь. Вон у меня родственник, чем только ни увлекался, а в итоге закончил Духовную семинарию и стал священником, несмотря на то, что почти все его родственники были против этого его шага.
— У меня доверия к Церкви нет, — с сомнением сказал Ничтожество, — ничего хорошего о попах я не слышал, а только одно плохое.
— Что тебе попы?! — возразил Александр, — в Церкви Бог. Кроме Бога, тебе все равно теперь никто уже не поможет.
Вот эти простые слова: «кроме Бога, никто уже не поможет», сильно подействовали на его душу.
В силе и могуществе тех духов, которые хотели погубить его он убеждался многократно. Но мог ли помочь ему Бог?! Ничтожество не знал этого.
— Я посоветуюсь с духами гор, — просто сказал он.
— Посоветуйся, — мягко улыбнувшись, сказал ему Александр, — но только перед тем как призывать духов гор, ты перекрестись и скажи Богу так: «Господи, если ты есть, помоги мне!»
— И все, больше ничего не надо? — удивился Ничтожество.
— Если ты искренне попросишь Бога о помощи, то больше ничего не надо будет делать. Бог обязательно поможет тебе.
— А креститься-то зачем? — спросил Ничтожество, — разве Бог не сможет помочь мне без этого?!
— Сможет, — ответил Александр, — только на Руси еще с древних времен было подмечено, что злые силы быстрее начинают отступать от того человека, который начинает креститься при их появлении. Многие люди спасались при появлении бесов даже без молитвы, одним только лишь тем, что накладывали на себя крестное знамение, — Александр медленно и точно перекрестился, — вот так. Ты это запомни для себя. Если возникнет какая-то опасность от злых сил, ты просто возьми и перекрестись. Сам увидишь, как демоны этого боятся.
.
Эта беседа глубоко запала в душу Ничтожества. Он решил подняться на гору Чадраш, вызвать духа горы, а потом перекреститься и попросить Бога: «Господи, если Ты есть, помоги мне!»
.
Когда Ничтожество начал собираться на гору то почувствовал, что воздух вокруг него стал каким-то темным, горячим, вязким. В душу его силился проникнуть ничем внешним необъяснимый сильный страх.
«Это еще зачем? — удивился сам в себе Ничтожество, — раньше, когда я собирался в лес для общения с духами природы, никакого страха я не чувствовал. Тут что-то явно не так..»
Ничтожество тогда еще не понимал, что его врагов-демонов привело в крайнюю ярость его желание выяснить на опыте: так какая же вера — все-таки сильнее? Язычество, шаманизм, оккультизм или же православие? Понимая, что они проиграют, бесы решили во что бы то ни стало не дать ему взойти в этот день на гору…
В полдвенадцатого ночи Ничтожество вышел из своего дома.
Ему было без разницы что он вышел из дома ночью. Месяцами он блуждал в беспамятстве сам не знал где. Ему ли было бояться ночи?
Когда он отошел от райцентра на четыре километра, то неожиданно увидел впереди себя черную двухметровую фигуру духа стоявшую на дороге, которого он раньше никогда не видел. На его душу обрушился сильный страх и даже ужас.
— Поворачивай назад!!! — услышал он внутри себя, чей-то злой скрипучий голос, — если пойдешь дальше, я убью тебя!
— Кто ты такой, что собрался убивать меня? — спросил Ничтожество, не замедляя своего шага.
— Сейчас узнаешь! — невероятно противным голосом проскрипело в его голове.
Черная фигура мгновенно переметнулась влево от него и подошла ближе.
Холодная дрожь прошла по всему телу Ничтожества.
Неожиданно для себя он понял, что времена его заигрывания с духами прошли. Против него вышел на войну сатана, в его настоящем, истинном образе.
Ничтожество, увидел высокие кривые рога на голове духа и длинное копье в его руке.
«Ты это запомни для себя. Если возникнет какая-то опасность от злых сил, ты просто возьми и перекрестись. Сам увидишь, как демоны этого боятся» Неожиданно отчетливо вспомнились в голове у Ничтожества эти совсем еще недавно сказанные ему Александром слова.
Черный с рогами быстро приближался. Копье в его безобразной черной руке угрожающе поднялось острием, направленным на поражение.
Ничтожество впервые в своей жизни перекрестился…
Результат оказался ошеломляющим.
Черный с копьем мгновенно отскочил назад на значительное расстояние.
Ничтожество перекрестился повторно, черный отступил еще дальше…
Так они и шли вдвоем по грунтовой дороге до самого рассвета.
Ничтожество всю дорогу непрерывно крестился.
Как только он переставал это делать, черный мгновенно приближался мешая ему идти вперед. При наступлении рассвета, черный исчез.
На гору Чадраш Ничтожество поднимался совершенно спокойно. Никаких обычно сопровождавших его в этих походах «энергий природы» он не видел.
Рядом с Ничтожеством шел его Небесный Покровитель и прославлял победу Бога над сатаною.
Когда Ничтожество поднялся на гору, то неожиданно для себя вслух сказал:
— Господи! Хорошо-то как! Красотища-то какая!!! Так неужели Бог на самом деле есть?!
Перед Ничтожеством раскрылась величественная, прекрасная горная панорама.
Вместо синевато-фиолетового неземного тумана вокруг, который он всегда видел на этой горе, он видел перед собой нормальные обычные горы, с легкой голубой дымкой вдали.
В этот день Бог, по Милости Своей, вернул Ничтожеству способность видеть красоту Божьего мира, не нуждающегося в никаких дополнительных демонских приукрашиваниях…
Впервые за последние несколько лет душа Ничтожества отдыхала от всех пережитых им прежде долговременных тяжких испытаний…
Ничтожество поднялся на вершину той скалы, куда обычно его приводил дух горы Чадраш, позвал духа, а потом перекрестился и сказал:
«Господи, если ты есть, помоги мне!»
Ничего не произошло. Совершенно ничего. Но внутри себя Ничтожество понял, что с этого мгновения — способность вызывать духов природы, духов гор и духи умерших, теперь уже у него отнята Богом — навсегда.
Ничтожество не жалел об этой утрате. Демонский мир успел ему весьма сильно надоесть.
Прислушиваясь к возникшей внутри его души необыкновенной живой благотворной тишине, Ничтожество вслух негромко сказал сам себе:
— Как ни крути, а ведь с Богом намного лучше и спокойнее, чем с духами.
На Ничтожество смотрели нормальные деревья, нормальные горы, нормальный для всех обычных людей мир. В этот день, вместе с принятием православной веры, к нему вернулся его разум.
Ничтожество упал на землю и заплакал….
— Господи!!! Слава Тебе, что Ты есть… — сам не знал, что говорил! Раз за разом, он всей своей душой повторял, эти простые, и одновременно такие непростые слова: — Господи!!! Слава Тебе, что Ты есть… Господи!!! Слава Тебе, что Ты есть… Господи!!! Слава Тебе, что Ты есть…
Над Ничтожеством стоял его Небесный Покровитель и, воздев свои руки к Небу, благодарил Бога за возрождение души Ничтожества к новой духовной жизни в православии.
Ничтожество лежал на земле и плакал.
Плакал он долго, около часа. Его, так исстрадавшаяся по любви душа вкушала теперь Любовь Бога…
Слезы очищали его душу и он понял что его теперь будет ожидать другая жизнь, не такая, как прежде.
Какая это будет жизнь? Он не знал этого. Но он знал, что она будет другая.
В это время перед Ничтожеством предстал его Ангел-Хранитель.
Сияние его славы затмило все то, что Ничтожество видел вокруг себя.
— Кто ты?! — зачарованно спросил Ничтожество, впервые увидев перед собою, по-настоящему неземную красоту.
— Я твой Небесный Учитель.
— Какой ты красивый! — восхищенно сказал Ничтожество, — почему же я раньше никогда не видел тебя?
— Этого не хотел Бог, — сказал Ангел. — За то что Бог избавил тебя от власти духов, иди в тот монастырь, где служит родственник Александра. Проживешь там около двух лет.
— Я стану там монахом? — спросил Ничтожество.
— Тебе нельзя быть монахом. Мир верующих не так прост, как ты думаешь. У тебя будет много ошибок впереди, но они смирят тебя.
— Разве нельзя без ошибок? — удивился Ничтожество словам Ангела, — раз ты рядом со мной стоишь сейчас, как я могу ошибиться?
— Душа человека сложнее, чем ты думаешь, — ответил ему Ангел, — я буду помогать тебе, но мои слова трудны для исполнения. Посмотри вперед, — Ангел показал на находившиеся перед ними горы, — много ли ты знаешь о том что ты сейчас видишь?
— Почти ничего, — ответил Ничтожество, — я ведь не ученый.
Когда Ничтожество повернулся лицом к тому месту, где стоял его Небесный Учитель, там уже не было никого.
В воздухе стоял запах церковного ладана.
Как и обычно, для высокогорья, на вершине горы дул сильный ветер, но запах ладана не уходил.
Глава восьмая (заключительная) «Таинственный Храм»
(хочу предупредить, что этот сон, не придуман мною как автором повести. Я описываю все в точности так же, как слышал об этом от того кто видел этот сон, или точнее видение и рассказал мне о нем)
Описывать чей-то рассказ проще чем выдумывать его самому.
Я всю жизнь убеждаюсь в этом феномене…
Реальные переживания людей, тысячекратно удивительнее и интереснее — любой писательской фантазии.
Смысл этого сна, точнее, видения, по моему мнению — важен. Понять этот смысл — не сложно.
(Некоторые заключительные главы моих повестей мне приятно посвящать православному мистицизму)
В ночь перед отъездом в монастырь, указанный Ничтожеству Ангелом, ему приснился удивительный долгий сон…
Будто подошел к его постели Ангел, взял его за руку, поднял и повел по узкой тропе наверх. Местность, по которой они шли, была темной. Шли они долго, казалось даже бесконечно.
Наконец, вышли на большое-большое поле, на котором лежали близко-близко к друг другу души человеческие, накрытые сверху светлыми простынями. На другом краю поля, вдалеке, виднелся свет.
— Видишь свет? — спросил его Ангел, показав ему рукою на светлеющее место вдали.
— Вижу, — ответил Ничтожество.
— Если ты сможешь пройти это поле и не останешься на нем навсегда, то мы пойдем с тобой дальше.
— Не понимаю, о чем ты мне говоришь? — удивленно посмотрел на Ангела Ничтожество.
— Все просто, — сказал ему его Ангел, — на этом поле лежат души тех, которые верили в Иисуса Христа, молились Ему, старались по мере сил не грешить, но особого усердия к Богу не проявляли. Бог не взял их в Рай, но за их веру, они не попали на дно ада.
— Мрачное место, — сказал Ничтожество, — остаться здесь я не хочу.
— Тогда иди вперед, к тому светлому месту что видишь на том краю поля, но помни: если заденешь хоть одно тело — останешься здесь навсегда.
В это время с Неба спустились два Ангела, подлетели к одной из лежавших душ на земле, сняли с нее простынь, подняли ее под руки и понесли на Небо.
— Что они делают? — спросил Ничтожество, боясь идти вперед, потому что тела, лежали на поле близко друг к другу.
— Это означает, что кто-то из рода этой души сделал доброе дело на земле. За добрые дела на земле, Бог прощает те души что находятся здесь и переводит их в более светлое место.
— Милостив Господь, — сказал Ничтожество и перекрестился, — а почему, если я задену хотя бы одно тело, то останусь здесь навсегда? Кажется что пройти по этому полю и не задеть никого невозможно.
— Но ты же не пробовал, — возразил Ангел, — иди с молитвою и будь внимателен. Поле — это твоя будущая жизнь. Души, это те верующие в Иисуса Христа, с многими из которых, тебе еще предстоит встретиться в будущем. Но если ты станешь брать с них пример и жить как они, расслабленно, то ты не сможешь попасть после своей смерти на Небо.
— Я все понял, — сказал Ничтожество. Перекрестившись, он с молитвой пошел по полю.
Идти было нелегко. Его одолевала неестественная, сильная усталость. Очень хотелось сесть, для отдыха. Но сесть было невозможно нигде.
Там, где он шел, едва-едва находилось свободное место на стопу ноги.
В конце поля тела лежали реже, Ничтожество отдохнул и смог заметно прибавить ходу, молитва в его душе стала читаться легче.
— Почему в конце поля стало легче идти? — спросил Ничтожество летящего рядом с ним Ангела.
— Если в земной жизни научишься непрестанной молитве, то жизнь тех кто не особо усердный к Богу, уже не будет мешать тебе идти вперед.
— Почему те души что находятся здесь, лежат? — спросил Ангела Ничтожество, — почему они не могут ходить?
— В земной жизни своей они не приучили себя к непрестанной молитве, хотя Бог давал им достаточно времени для этого. Поэтому здесь, хотя они и не на дне ада, но двигаться они не могут.
.
Ангел и Ничтожество подошли к краю поля, за которым начинался отвесный, бездонный обрыв, на дне которого полыхало темно-красное кипящее огненное пламя…
На дне этого моря раздавались громкие непрерывные тысячи и тысячи криков и там горели в огне Божиего гнева бесчисленные души грешных людей.
Ничтожество с ужасом отшатнулся от этого зрелища и отступил от края обрыва на несколько шагов обратно.
— Сколько же их там! — со страхом сказал он своему Небесному Покровителю, — намного больше, чем на поле.
— Это суды Бога. Тебе не полезно думать об этом. Эти люди не каялись и не меняли свою жизнь к лучшему. Если их сейчас поместить в Рай, они не станут лучше.
— А может кто-нибудь из них попасть на Небо? — спросил Ничтожество у Ангела когда немного успокоился.
— Может. Их может вымолить тот кто станет на земле Святым. А теперь иди вперед, дальше.
— Так как же идти? — со страхом посмотрел на Ангела Ничтожество, — ведь впереди адское море!
— Вот по этой тропе — Ангел показал на уходящий высоко вверх, прямой как натянутая струна луч света…
— Но по нему же невозможно идти! Он уходит вверх так круто и я не канатоходец.
— Но ведь ты не пробовал, — возразил Ангел.
— Нет! Я не пойду. Лучше останусь здесь, чем сорвавшись с этого каната, упаду в ад.
— Смиренным помогает Господь, — сказал Ничтожеству Ангел, — все, кто пытается идти этим путем без помощи Бога, срываются вниз и попадают за свою гордость в ад. Дай мне твою руку, — сказал Ангел, крепко взял его за левую руку и подвел к лучу.
— Как называется эта тропинка? — спросил Ничтожество у Ангела когда они прошли уже достаточно далеко.
— Благодатная непрестанная молитва, — ответил Ангел, — этот путь только в самом начале кажется трудным, но на самом деле этот путь самый легкий и он единственный который может возвести душу человека на небо еще прежде смерти его тела.
Так они говорили с Ангелом и шли все выше и выше.
Шли они долго, опять казалось, бесконечно. Наконец вышли на облако, от которого вверх не уходило уже ничего.
— Как пойдем дальше? — удивленно спросил Ничтожество. — Ведь дальше нет никакой тропы. Никакого луча.
— Здесь только Милостью Божией мы можем лететь выше…
«Как — лететь?» — подумал про себя Ничтожество.
Тут он увидел рядом с собой еще одного Ангела.
— Мир и благословение вам от Господа и Бога нашего Иисуса Христа, братья мои, — сказал он. — в Храме Судеб уже все готово для его встречи, — он посмотрел на Ничтожество.
Явившийся Ангел сиял как солнце. Он крепко взял Ничтожество за правую руку, и они стали быстро подниматься наверх.
Ничтожество с удивлением увидел, что одежда его стала сияюще-белой, а за спиной его выросли и расправились великолепные Ангельские крылья.
Ангелы отпустили его руки, и они втроем стали подниматься все выше и выше…
«Как, оказывается, летать-то просто, — подумал про себя Ничтожество, — гораздо проще, чем ходить по земле, да и быстрее», — он уже не боялся высоты, потому что кругом себя видел Свет Бога.
«Где действует благодать Бога, там нет трудностей, — услышал Ничтожество внутри себя мысли своего Небесного Учителя, — если по приходу в монастырь сохранишь свою первоначальную ревность к молитве, то еще прежде своей смерти на земле, сможешь подняться много выше того места где мы сейчас находимся»
В это время, вдалеке перед ними, показались величественные белые купола Храма…
Подлетев к дверям Храма, они перекрестились, поклонились на Святой Алтарь и вошли в Храм. Ангел, встретивший Ничтожество на облаке, остался стоять при дверях.
— Почему он не вошел вместе с нами? — спросил Ничтожество у Ангела, удивившись силе и чистоте своего голоса. «На земле у меня совсем другой голос и другие чувства», — подумал про себя Ничтожество».
— Таков обычай этого Храма, — ответил ему его Небесный Покровитель, — душа, избирающая Небесную судьбу, входит сюда только со своим Ангелом-Хранителем. Все прочие Ангелы здесь становятся невидимыми. Выбирай теперь свою судьбу, но помни, судьба которую ты сейчас изберешь не сбудется, если на земле ты станешь лениться о спасении своей души.
Ничтожество подошел к украшенной тонким светло-голубым узором коробочке стоящей на одном из маленьких высоких столиков.
«Священство», — постиг смысл выбора Ничтожество.
«Нет, это для меня слишком высоко», — подумал он и перешел к другому столику.
«Монашество».
«Нет, этого мне, при моих грехах, тоже не потянуть», — подумал он и пошел дальше.
«Многодетная семья».
«Нет, к семейной жизни я не расположен».
«Руководитель предприятия».
«Никогда не хотел быть начальником», — подумал Ничтожество и пошел дальше.
«Ученый».
«Науки — это, интересно, но только сомнительно, что я достигну в этом больших успехов. Пойду, посмотрю остальное, а потом сделаю окончательный выбор».
«Знание, что есть добро, а что — зло», — коробочка была очень красивая.
Ничтожество остановился возле нее и внимательно разглядывал узор.
— А внутрь можно заглянуть?! — спросил он Ангела.
— Если откроешь, это станет твоей судьбой.
— Нет, пожалуй, не стану открывать, — он пошел дальше.
«Власть над чувствами человеческими».
Ничтожество остановился возле этого столика, как вкопанный.
«Это же сколько добра можно будет сделать, если выбрать эту Судьбу, сколько страданий облегчить, сколько людей между собой примирить!?»
— Многие выбирали эту судьбу? — спросил он своего Ангела-Хранителя.
— Многие выбирали, но почти никто из них не попал на Небо.
— Почему? — Ничтожество в страхе отошел от столика, показавшимся ему таким привлекательным.
— Смирения не хватило. Даже мы, Ангелы, не дерзаем вмешиваться в человеческие чувства и помыслы без прямого повеления на то Бога. Всякому правильному чувству и мысли правильное время и правильное место знает только один Бог.
Долго ходил Ничтожество по Храму и рассматривал разные судьбы, да так и не мог выбрать ничего.
«Видно, и на Небе выбрать судьбу — также нелегко, как и на земле», — подумал Ничтожество и сказал Ангелу.
— Не могу ничего выбрать. Боюсь ошибиться. Ты можешь сделать этот выбор за меня сам?
— Не могу, но ты можешь подумать о этой судьбе, — Ангел подвел его к столику, на котором стояла невзрачная небольшая коробочка белого цвета без узора.
«Смирение ума и непрестанная молитва», — постиг смысл этой судьбы Ничтожество. Он открыл коробочку. Внутри она была темная.
— Почему она темная внутри? — спросил он у Ангела.
— Это означает, что на земле ты совершишь немало ошибок, но Бог зачтет тебе их во благо, если ты смиришься и раскаешься в своем неразумии.
Внутри ларца лежал белый платок.
— Для чего нужен этот платок? — Ничтожество взял его в руки. На ощупь он, казалось, был сделан из воздуха, а не из материи.
— Если этот платок надеть на твои глаза, то ты потеряешь земное зрение, но ум твой увидит Бога.
Ничтожество сделал примеряющее движение, чтобы надеть белый платок на свои глаза.
— Нет. Не сейчас, — Ангел остановил его руку. Я сам одену на тебя этот платок когда придет время.
Твоя судьба выбрана.
Теперь нам пора возвращаться на землю.
Война миров внутри нас происходит,
Война неведомых, невидимых мечей,
В ней каждый миг на подвиг нас изводит,
Оружье Ангелов над властию теней.
.
Теней не счесть, но битвы с ними нет
Для тех, кто плачем поразил… себя.
Для тех, кто в Тайный Тихий, Божий Свет
Вошёл испив Прохладного Огня.
.
Огонь тот Свят. Не терпит суеты.
И что Огню до тысячей теней?
Стихает даже шёпот бесов злых,
При виде грозных Ангельских мечей.
.
О, если б только… сразу… и к Огню?
О, если б только… нам не годы… падать?!
Под страшными ударами… во тьму…
Чтоб научились… о себе мы плакать…
.
Кто боль от плача в сердце приобрел,
Тот на земле вкушает Духа Чистоту
И улетает, словно Царственный орёл,
В безмолвную Христову Высоту.
.
В безмолвья Высоте не слышно бéсов,
В безмолвии разума все помыслы чисты,
Там не скрывает наших слов завеса
Привычной немощи и злой нечистоты.
.
В безмолвье Духа — истинная Жизнь,
Та, что на Небе, Ангелам дана,
В Нём Тайны Неба истинно просты,
В молчании Бога погибает сатана.
.
Тот, кто молчанье Божие вдыхал,
Слова рождать пред Богом постыдится.
Но жить в безмолвьи — лишь Святых удел,
Душа моя, сумей в словах смириться.
.
Я к Тайнам Духа Духом прикоснусь
И трону Струны трепетной рукою,
Души коснется неземная грусть,
О Господи, оставь мой плач со мною.
.
О Лик Христа, невидимый в Сиянье!
Смиренье бесконечного Огня
С души моей отнимет обольщения,
Одев в всепокаяние меня.
.
Я песни пел, у ног Христа рыдая,
Невидимой слезой смывая грусть.
У ног Христа не надо даже Рая,
В Нем смолкнут мои мысли… ну и пусть.
.
К Престолу Бога дух мой возлетает,
На крыльях Ангельских невидимо парит,
Бог в Милости Своей границ не знает.
Мой разум затихает и молчит.
.
Молчат годами помыслы во мне,
Но внешним тайну Бог не открывает,
Горит душа в невидимом Огне,
Мир же смирения, увы, не принимает.
.
Земному слуху тяжелы слова,
Небесной Выси Звуки не слышны,
Звенит в руках моих Небесная Струна —
Напомнив немощь, слугам сатаны.
.
Я песни пел, молясь у ног Христа,
Небесной Арфой утешая слух,
Душа моя лишь Господом чиста,
И Свят во мне лишь только Божий Дух.
.
Пусть я не чист, пусть я грешил всегда,
Но песни Духа перед Господом чисты,
Я знаю, чист не буду… никогда…,
Но пел я песни с Божьей Высоты.
.
Может, хоть кто-то, голос мой услышав,
Вздохнет о Боге? Истина проста…
К Богу приди, себя возненавидев,
И не беги от тяжести Креста.
.
Забыв себя, оплачь свои ошибки,
Предай анафеме пред Богом всё своё.
Пусть сатана в слезах твоих погибнет,
Лишь плач рождает в Боге бытиё.
.
Лишь непрерывность покаянья — путь,
Ведущий к благам Неба от земли…
В молитвах друг мой можешь помянуть,
Безумца, Сергия, писавшего стихи.
Конец и Богу нашему слава во веки, Аминь.
Комментарии блокированы во избежание спама