Гвоздь (Рассказ описывает реальные события, озвучивая которые я хотел показать, насколько даже самые мелкие наши мысли могут оказаться важными.)
Россия — страна авралов. Не знаю, как сейчас, но в начале девяностых храмы Божии иначе, как авральными методами, не строились.
(Аврал — работа на судне, выполняемая одновременно всем или почти всем личным составом, который вызывается для авральной работы специальным сигналом и командой «все наверх» (англ. over all, отсюда термин) — прим. автора.)
Работы по восстановлению архиерейского собора, расположенного на территории военного городка, велись так напряжённо, что мне, бригадиру плотников, порою даже и поесть было некогда…
Время от времени я оставался ночевать в храме, потому что работа заканчивалась на час, а то и позже после того, как общественный городской транспорт прекращал вечернюю работу. Ночевать в таких случаях мне приходилось в заново оштукатуренной сторожке каменного храма: тесной, неотапливаемой, тёмной, с узким высоким, невероятно запылённым, окном. Внутри сторожки стояли старый сломанный диван и два стула. Более ничего там не было: ни полок для вещей, ни вешалки для одежды, ни стола.
Когда мне приходилось там укладываться спать, то даже одежду не знал, куда повесить. Просто бросал верхнюю одежду на стул. Ситуация эта из ночи в ночь заставала меня врасплох.
Наконец, осознав, что ночевать в храмовой сторожке мне придется ещё не один раз, я перед тем, как лечь спать, решил вбить вместо вешалки в стену обычный гвоздь-двухсотку. Но дело оказалось непростым. Свежеоштукатуренную стену я испортил в нескольких местах, да так и не смог наугад найти шов между кирпичами — стена была как заколдованная. Гвоздь гнулся под моими ударами упираясь в прочный, ещё дореволюционного обжига кирпич, и в стену входить упорно отказывался.
Было уже поздно. Я был настолько уставший в тот день, что решил положить молоток и гвоздь на подоконник сторожки и на этом успокоиться. Бросив всё, что снял, как и обычно, на стул, я лёг спать. И перед тем, как провалиться в сон, про себя твёрдо решил: «Как проснусь – первым делом вобью в стену гвоздь, только потом начну делать другие дела».
Но Бог решил смирить мою гордость и показать мне, что мелких мыслей в жизни верующего человека не бывает. Я запланировал вбить в стену храмовой сторожки гвоздь без молитвы и без надежды на Бога, не понимая, что без благословения Бога я не смогу вбить в стену даже один гвоздь.
Утром меня разбудил громкий частый стук в дверь. Когда я открыл, передо мною стоял сержант со взводом солдат.
— Меня командир прислал. Говорите, что нужно помочь?
Я удивился, потому что о помощи никого из офицеров я на этот день не просил. А у меня как раз множество стройматериалов надо было срочно переместить из одних помещений в другие. Что куда надо было переносить — кроме меня, никто не знал.
Одним словом, до обеда пробегал я со взводом солдат, да так плотно, что некогда было даже на секунду присесть. И всё это время я помнил про гвоздь.
Несколько раз быстро проходил мимо сторожки, но времени на то, что бы войти и вбить гвоздь, не было ни минуты. Когда же сержант со взводом ушёл в часть на обед, я направился в сторожку, что бы вбить гвоздь и только после этого сесть обедать, но как только я зашёл в сторожку, взял в руки гвоздь и молоток – в это время зазвонил телефон. Звонил архимандрит, настоятель соседнего храма. По его поручению мне нужно было срочно ехать с грузовой машиной за пиломатериалом. Машина уже стояла возле ворот моего храма, так что я и поесть толком не успел.
Одним словом, вернулся я в храмовую сторожку только после того, как один разгрузил и уложил в подвале в стопу четыре кубометра сырых досок. Было так поздно, что ночевать мне опять пришлось в храме.
Я зашел в неё, снял верхнюю одежду и бросил её на стул. Хотите верьте, хотите нет, но сил на то, что бы вбить лежавший на подоконнике рядом с молотком гвоздь у меня уже не было. Сунув что-то съестное в рот, я упал на диван и поймал себя на мысли перед тем, как моё сознание провалилось в иные миры: «Вот ведь весь день помнил я про этот гвоздь! Но если уж Бог не благословил мне сегодня сделать это несложное дело, то я оказался бессилен его исполнить. А что, казалось бы, проще для профессионального строителя: взять да и вбить на своём рабочем месте в кирпичную стену гвоздь-двухсотку для одежды?!»
.
Утром, проснувшись, я первым делом, не вставая с дивана, посмотрел на подоконник. Молотка и гвоздя с низкого дивана видеть я не мог, но я точно знал, что они лежат там же, где я положил их в прошлый день в обед после того, как раздался телефонный звонок от отца архимандрита.
«Почему же я не смог вчера вбить этот гвоздь? — подумал я про себя. — Ведь я помнил о нём весь вчерашний день, но вбить так и не смог. Почему?»
«Потому, что ты понадеялся в этом деле лишь на себя самого, но забыл о Боге, без воли Которого и один-единственный волос с головы человека упасть не может…» — услышал я внутри себя чей-то тихий спокойный голос.
Я встал, взял в руки молоток, гвоздь и помолился Богу:
— Господи, помоги!
В четыре несильных удара молотком, с первой же попытки гвоздь вошёл в нужное место на нужную глубину.
Гвоздь
Комментарии блокированы во избежание спама