Два мастера (повесть переработана из архивов 1997года)
Глава первая. Давным-давно
1997 год — 2017 год.
Двадцать лет пролетели как один миг.
Всё, что осталось у меня от тех лет, это шесть {потемневших от времени} томов святителя Игнатия и пачка тетрадей, исписанных мелким каллиграфическим почерком. Даже удивляюсь… а ведь когда-то у меня был красивый почерк. Писал иконы в храмы. Рука была точной, а сейчас?
За восемь лет, что просидел за компьютером, рука разучилась писать. Подписи на документах и те стали расползаться по бумаге так, словно на них кто-то пролил воду забвения.
Дневниковые записи…
Перечитал их три месяца назад. Необходимые мне 10% отсканировал и оцифровал. Не думал, что стану заниматься этим.
Оставшиеся 90% — теперь уже совсем ненужные мне мысли. А когда-то почти всё, что конспектировал, казалось, будет вечно важным и нужным для души. Думал, записанное будет мне нужно всегда… А теперь пришло время, просто взял и пустил на растопку всё, что когда-то так ценил. Оставил лишь то, из чего составится эта повесть.
Повесть из моего прошлого.
Повесть, настолько удивительная, что мало кто поверит, что такое может быть с человеком на самом деле.
А ведь всё это было!
Всё было так явно! Земной мир изменится, но то, что открыл мне Ангел Божий тогда, в почти четырехлетнем уединении в горах, не изменится никогда.
Так устроен духовный мир.
Земное меняется, а духовное остаётся неизменным.
По благословению духовника моего мне удалось размыть границу между земным миром и миром духов и войти в него.
Конечно же, подобное возможно ТОЛЬКО в полном уединении.
Жена моя четыре с лишним года пробыла в монастыре, а я скитался по горам и удалённым селам Алтая в поисках покаяния и молитв, какими я тогда понимал их.
Блаженное было время. Без электричества, без суеты, без общения с людьми за исключением выезда в храм для причастия и исповеди раз в месяц или раз в два месяца.
Очень прошу особо ретивых православных, не бросать в меня тапками за то, что речь пойдёт об Ангелах и о мире духовном, речь пойдёт об умении общаться с миром духов.
Примите эту повесть мою не как описание некогда реальных событий, но как литературный приём, с помощью которого я попытаюсь рассказать о том, что открыл мне когда-то Господь.
…………….
Давным-давно это было….
Это было сегодня….
Ставлю запись в дневнике.
День сурка (запись №1097)
Ровно три года в уединении.
Вспоминаю прошедший срок.
…………….
Кстати, о сурках 🙂
Их в соседней долине, где я жил в те годы, было так много, что не сосчитать. Впрочем, в высокогорьях Алтая не часто их встретишь, но там, где почти нет человека, они живут плотными весёлыми колониями в несколько сотен особей в одном месте.
До сих пор не в силах понять: где такая многочисленная орава довольно крупных зверьков находила себе пропитание высоко в горах, где почти не растёт трава?
Смешно, когда приблизишься к ним, и они, испугавшись, начинают прятаться спешно по норам.
Один-два из них обязательно, услышав сигнал тревоги, сунут свой толстый зад в нору явно не по их размеру. Упираются и лезут внутрь с перепугу и не сразу догадываются сменить вход.
Можно подойти похлопать рукой по заду.
Да вот только зубы у них… ого-го!
В уединении невозможно не чудить.
Через два-три месяца, уже не стесняясь, начинаешь разговаривать сам с собой в полный голос. И в дневнике начинаешь писать не просто день, который провёл в одиночестве, но День сурка 130, День сурка 131 и так далее.
Под записью «День сурка 1097» объёмный текст. Привожу выдержки из текста дневника без правки, выделяя его здесь светло синим.
«Не думал, что такое возможно.
Многое ожидал я от безмолвия, но только не этого!
Всё началось с того, что избушка моя наполнилась густым синим туманом, а потом я увидел Ангела, пришедшего для разговора со мной».
Ангел…
Только встретившись с ним лицом к лицу, ясно начинаешь понимать, почему они не являются людям, живущим не уединённо.
Встреча с Ангелом — величайшее потрясение для души.
Видеть Ангела — это как войти в Вечность. Это как напиться безсмертия, это как вдохнуть воздух такой ВЕЛИКОЙ свободы, о которой ум человека не посмеет мечтать даже в самых смелых своих предположениях. Это как почувствовать внутри себя такую Любовь его к себе, на какую не способен никто из людей.
Вид его так очаровывает, что невозможно не поедать его глазами.
Одежды его непрерывно переливаются непрестанно меняющимися узорами так красиво, что невозможно налюбоваться этим. Узоры на одеждах Ангела не столько видишь глазами, сколько чувствуешь их силу.
Но главное достоинство и величие общения с Ангелом таково, что оно меняет внутри человека всё. Меняется зрение. Меняются чувства и мысли. Меняется скорость восприятия, увеличиваясь до непредставимых человеку скоростей.
Глядя на Ангела, почти невозможно не плакать слезами, которыми я никогда прежде не плакал и даже не слышал о таковых.
Господи!!!
Даже вспоминая о «Дне сурка 1097-ом», я прихожу в изумление.
Оказывается, человек может плакать слезами восхищения от той внутренней красоты, что может открыть человеку общение с Небожителем. И как потом бывает трудно жить на земле после того, как Вечность закрывает свои Блаженные двери, и ты остаёшься один.
Один в этом жёстком скучном мире, мире, становящимся в несколько раз более мучительным, нежели прежде.
Душа, увидев Небожителя, после его ухода получает внутри себя глубочайшую рану, сильнейшую боль от того, что он ушёл и у чувств отнимается возможность БЫТЬ иными, быть настоящими… быть блаженными. После ухода Ангела душа плачет и скорбит уже не духовными слезами только, но и слезами земными, телесными. Так и со мной это было после того, как Ангел покинул меня.
Я так тосковал по утерянному мной состоянию после ухода его, что плакал почти непрерывно потом около трёх недель.
Плакал спокойно, тихо, без экзальтации и без истерик, но… Господи… Господи… рану, которую я получил в «День сурка 1097-ой», я не могу залечить и до сего дня.
Болит и болит душа по той Любви, которая для души человека невозможна (такая сила), но возможна лишь по действию Неба в человеке.
Люди ищут и сходят с ума по земным женщинам и мужчинам.
Господи… если бы только люди знали, КАКОВА Любовь свыше, они не смогли бы жить на земле.
Ум помрачился бы от Любви к Божиему миру, земля стала бы ненавистной, как злая разлучница, между миром Небесным и миром земным.
Там именно, в уединении, я разучился ценить и любить общение с людьми.
Общение с людьми — это такая тяжесть, такое несовершенство после того, что испытает душа хоть однажды, увидев Ангела Господня в славе его Небесной.
Вот почему Ангелы не являются людям на земле.
Чтобы мы могли найти в себе силы любить наших ближних, а если бы видели Ангелов, любили бы только их.
«— Что хочешь сказать ты мне? — спросил я Ангела.
— Через полгода жена твоя вернётся к тебе из монастыря. Тебе нужно будет покинуть это место и приготовить дом в посёлке».
.
«Когда погружаешься глубоко в молитву, иногда бывает так, что размывается отсчёт времени. Но когда приходит Ангел, время становится совсем другим. Чувства так изменяются, что не понимаешь никак — то ли минуту смотришь на Ангела, то ли уже целую вечность».
.
«— Расскажи мне о том, как создавался мир? Как пал сатана? Как появился грех в человеке и как победить грех?»
«Вопросы Ангелу я задавал так же быстро, как быстро он отвечал мне. Разговор с Ангелом — это так, оказывается, здорово! Не успеешь задуматься о том, что ты не до конца понял внутри себя, а он уже отвечает на твой только что появившийся вопрос и поясняет всё любое возникающее неясное, что образуется внутри твоего сознания настолько быстро, что в нормальном состоянии за этим невозможно было бы уследить. Глубина, скорость, объёмность мысли — невероятно велики, и при этом не надо ничего говорить вслух. Всё происходит внутри мыслей и чувств. Ангел просто смотрит на тебя, ты на него. Ты не слышишь слов, но обостряется ум как никогда прежде. Иногда возникает некое подобие зрительных образов, но этого почти нет. Глаза ангела — это что-то. Это такая глубина… Можно вечность смотреть в них и не устанешь. Людям сложно смотреть в глаза, разве что малым детям смотреть в глаза приятно бывает иногда, но, глядя в глаза Ангела, просто страшно становится, что перестанешь видеть их. Страшно становится, что наступит момент разлуки».
.
«Вот что рассказал мне Ангел о том, как создавался мир. Язык Ангелов удивителен! Он образует внутри ума человека мысли простые и одновременно столь глубокие, что человеку не по силам будет описать глубину его «простых» «слов».
«Вначале Бог создал Ангелов, подобных Себе, дав им безсмертие и свободу. Потом Бог создал материальный мир, и Богом было создано время для того, чтобы мир видимый и мир Ангелов могли существовать в нём. До создания мира не было времени, потому что Богу не нужно время для бытия. Создав мир, Бог остался вне времени. Там, где Он, времени нет, поэтому там то будущее, что не наступило ещё для нас, перед Богом уже прошло. Там, где Бог, — там нет никого и ничего, кроме Него.
Время — созданная Богом величина, и потому оно протекает по-разному в каждом из людей. Протекает оно по-разному и в Ангелах. Для демонов время сильно сокращено Богом. Поэтому они всегда столь торопливы. Знают, что мало времени у них осталось, но грех появился позже.
Чтобы Ангелы были блаженными, Бог дал им блаженство познавать Его Мудрость и силу. Часть Ангелов настолько уподобились Богу, что через свою природу стали передавать в природу менее великих ангелов Мудрость и Силу Божию.
Первый мир был цельным. Все развивались друг в друге. Те ангелы, что были менее велики, познавали Божию Мудрость через совершенство наиболее близких Богу Ангелов.
Все были очарованы красотой Бога, которая раскрывалась в Ангелах, в каждом по-своему, кто как мог вместить. Все радовались красоте друг друга и славили Создателя своего, которого мы не могли видеть до тех пор, пока Плотью не родился Христос во чреве Марии. Но задолго перед этим произошло разделение, ещё когда не был создан физический мир, потому что пал сатана.
Он подумал так. «Бог никогда не лжёт. Когда давал нам безсмертие и свободу, сказал, что никогда не отнимет это ни у кого из нас. Значит, он ничего не сможет сделать мне, если я сам захочу давать другим Ангелам не Мудрость Божию, но ту, какую сам захочу».
Так он пал. Он не мог создать другой мир. Ведь он родился в мире, где все были очарованы Богом. Он же захотел создать свой мир, где другие Ангелы были бы очарованы не Богом, но им. Так произошла война на Небе прежде создания той материи, о которой ты знаешь. Дьявол пал, и мы назвали его первым мастером.
— Почему? — очень удивился я сказанному Ангелом. Удивился потому, что нигде не читал о том, чтобы сатану называли мастером, да ещё и первым.
— Потому что до него никто не пробовал создавать что-то самостоятельно, он стал первым. Тогда тот, кого вы называете Михаилом, сильно возмутился и противостал сатане. Он стал вторым Мастером, потому что Бог ему даровал свободу противостоять падшим. Так создал сатана своё царство очарованных им.
Мы разделились, и уже не могли проникать друг в друга, потому что общение между ангелами (как между святыми, так и между павшими) и общение Ангелов с Богом происходит как взаимопроникновение. Ты становишься частью того, кого ты желаешь видеть. Общение между теми, кто отпал от Бога и нами, стало невозможным, потому что Бог отнял у павших Свою благодать. Внутреннего блага не было ни у них, ни у нас, но нам Бог продолжал давать Свою Милость, а у них отнял Её за ослушание. Потому они стали злыми и стали сеять свою обиду, ложь и зло всюду, где могли.
Когда был создан человек, сатана очаровал его и вошёл в него вместо Бога, стал управлять его разумом. Так появился грех. Грех – это внушения сатаны. Победить грех можно, только лишь прося Иисуса Христа простить тебя, прося Его раскрыть твой ум. Если Бог примет наши и твои молитвы, то тогда Он войдёт в тебя и станет внутри тебя попирать грех. Так побеждается грех.
— А можно избавиться от греха полностью? Так умолить Бога, чтобы в человеке исчез грех?
— Нет. Это нельзя. Бог дал человеку большее, чем личная свобода от греха. Он дал человеку возможность преодолевать силу греха в самом себе Его Силою. И тот, кто трудится в борьбе с грехом, тот, кто побеждает, вместе со своей душой поднимает из ада весь свой усопший род.
Вот для чего так важно уединение. Если ты станешь святым, за твой труд Бог введёт в Рай всех, живущих родных твоих, тех, кто жил до тебя. Один праведник спасает сотни тысяч людей. Поэтому ты можешь даже не молиться за тех, чьих имён ты не знаешь, но если очистишь покаянием душу, Бог спасёт всех твоих родных.
— Я думал, что зря тут провожу время? Думал, зачем мне тут так страдать?
— Твой путь ещё не окончен».
.
«Это может показаться странным. Я раньше думал, что если встречу Ангела, то смогу ему задавать любые вопросы, какие захочу. Но на деле это оказалось не так. Когда видишь Ангела Божия, ум твой связывается благодатью Бога так, что ты не можешь спросить или же попросить его о том, что неугодно Богу. Поэтому я должен радоваться такой несвободе.
.
Рядом с Ангелом становится невозможной способность думать или чувствовать плохие мысли. Задать вопрос, неугодный Богу, ты тоже не сможешь Ангелу (даже в ум он тебе прийти не сможет), потому что так устроено общение между человеком и Ангелом, если оно возникает.
Ты становишься частью Ангела, а он частью тебя и по-другому — никак.
Ангел сказал мне, что все люди, что живут на земле, являются частью ангелов или падших, или же святых. И за душу каждого человека идёт непрерывная война между двумя мастерами, между мастером первым (сатаною) и Мастером вторым.
— Кого я должен называть вторым Мастером? — спросил я Ангела.
— Слова не важны. Имена у Ангелов другие. Они беззвучны.
Потом Ангел объяснил мне, как надо обращаться к святым, к Ангелам и к Богу, чтобы не возникало ошибок. Но то, что он тогда открыл мне за мгновение времени, мне невозможно будет объяснить никому из тех, кто мало молится, потому что молитва — это барьер и испытание.
.
Тот, кто мало молится, не может понять силу того языка чувств в человеке, которая не зависит от человека лично. Но смысл и сила всего правильного это только для тех, кому Бог даст это умение. Умение правильно молиться».
.
«— Как же я раньше жил? — спросил я Ангела.
— Ты непрерывно почти слышал внутри себя внушения первого мастера. Он мудрее и сильнее тебя. Он умнее и мудрее всех людей в мире. Люди очарованы им настолько глубоко, что даже поверили в ложь, что мир создан взрывом, а не Богом. Мир людей — это мир очарованных сатаной. Чтобы избавиться от очарования его внушений, нужны молитвы к Иисусу Христу и послушание Его Заповедям. Другого пути очищения для человека нет. Ум очищается не умом и не умными мыслями, но Богом через боль сердца».
На этом дневниковая запись, сделанная в «День сурка 1097» останавливается, но я записал там не всё, что сказал мне в ту ночь Ангел. Если описывать всё, хватит не на одну книгу. Также и потом Ангел приходил ко мне, но так как было в ту ночь, так насыщенно и долго, с позднего вечера вплоть до рассвета, у меня ничего подобного уже не повторялось никогда, и, думаю, что не повторится уже.
Подобные встречи, скорее всего, возможны лишь раз в жизни. И нужно готовиться к таким встречам достаточное время, быть одному и годы проводить в почти непрерывной молитве.
Сейчас у меня более рассеянная жизнь, потому ничего подобного со мной, после того, как я спустился вниз с гор, не происходило уже.
Особо хочу отметить, что я не ждал Ангела, не ожидал его, поэтому самовнушением (то, что я видел и слышал от него) это быть не могло. Это было реальное явление с Неба.
После того, как Ангел удалился, я заметил, что стал очень мало есть, поэтому необыкновенно похудел. Еда почему-то сама не входила в рот. Ослабел, конечно же, сильно. Мерз и кутался в ватную фуфайку даже в самую тёплую погоду, но есть много никак не получалось. Стакана два воды мог выпивать с трудом за день, ел немного лепёшек и вареную крупу. Других продуктов не было у меня, да и таскать их на себе в горы — немалый труд. Были лишь соль, сода для лепёшек, растительное масло, мука, пшёнка и макароны. И ничего другого не хотелось даже все три с лишним года. Редко бывала рыба и вяленое мясо, деликатес местных алтайцев.
Никому не рекомендую подобным образом питаться неважно даже где, в уединении или же нет. Авитаминоз делает жесткой кожу, особенно на руках. В местах сгибов на пальцах рук и на подушках пальцев через полгода без овощей и фруктов начинает неумолимо лопаться кожа. И не помогут никакие даже самые лучшие увлажняющие кремы. Через трещины, во время работы будет постоянно сочиться кровь. Это явление, трещины и кровь на пальцах, было не только у меня, но у большинства местных жителей.
В высокогорье люди жили в те годы очень и очень бедно. Позволить себе не только овощи, но даже картошку, привезённую из долин, мало кто мог. Я покупал поливитамины в аптеке, их было легче доставить в горы. Но, если честно, они не помогали избавиться от того, что лопается кожа на руках, ни на один грамм. Когда сошёл с гор, признаки авитаминоза сами по себе постепенно ушли за два-три месяца.
Когда только стал чаще встречаться с людьми, сразу же потерял ту молитву, что была прежде. Стал испытывать сильный голод в первый же день, как вернулся в село, и из души ушёл тот покой, что был в безмолвии. Остались теперь лишь воспоминания о былом молитвенном, почти трехлетнем блаженстве. Но не всё было так спокойно в моём уединении, были и бури, о которых расскажу, если Бог даст сил, в этой повести.
…
Глава вторая. Услышать первого
В уединении каждый день очень и очень похож на другой. Именно поэтому я стал вести дневник, записывая дни в уединении как «День сурка такой-то».
Для большей сосредоточенности в молитвах, после совета с духовником, я заколотил единственное окно в моём доме старыми досками так, чтобы солнечный свет лишь немного освещал внутри. Этим ограничивал отвлечения от молитвы. Еду готовил на несколько дней вперед. Всё было сосредоточено лишь на молитве Иисусовой и на Богородичной молитве. Некоторые каноны читал наизусть.
Так я открыл для себя удивительный мир покаянной молитвы. Оказалось, что вместо предполагаемой скуки и видимого отсутствия разнообразия впечатлений, я открыл для себя впечатления иного характера, так что смог научиться видеть самое простое в земном мире столь прекрасным, что не высказать словами.
По-своему, можно сказать, что я сошёл с ума. Это — так и было, но я не жалею сейчас об этом периоде. Он многому научил меня, но главное, что я вынес из опыта безмолвия, это опытное ЗНАНИЕ своих немощей и любовь к молитве!
«День сурка 1108»
«Только сегодня осознал, сколь часто внутри себя я слышал и слушался дьявола, но не себя самого. Его мысли я принимал за свои. Это была большая ошибка. Воистину, дьявол был первым мастером во мне с самого раннего моего детства».
.
«Вся жизнь моя прошлая, вся, почти без единой минуты прожитой мной прежде, была связана сатаною и отдана на поругание древнему первому мастеру.
Рассеянные мысли мои. Увлекались они чем угодно, и даже после прихода к вере увлекались гордыми планами, что буду много молиться и каяться. А что было в юности? Только и думал, что девушки, женщины, деньги и предметы мира сего сделают меня счастливым. И что? Бог дал мне и денег немало, и женщин, и был достаток, но душа стала мрачной как ночь. Цеплялся за бесчисленные планы, за вещи, за отношения, за события, за мнения людей, за знакомства и за знакомых.
Результат… пустая душа. Был озабочен страхами, что побьют, заболею, сгорит дом, уволят с работы, о чём только не мечтал, и всё не сбылось или же что сбывалось, то всегда не так, как думал. Эгоистично и гордо о чём только не мечтал, о чём только не фантазировал!
А когда пришёл сюда каяться в грехах, ожило всё это во мне, забурлило и не давало чисто молиться. Месяцами мутные, непрестанные, иссушающие душу потоки воспоминаний и совершенно ненужные на молитве представления удручали меня так, что думал, что чистой молитвы у меня так никогда и не будет, но будет сплошной поток пустомыслия. Помыслы, внушаемые мне сатаной (не зря Ангел, явившийся мне, назвал его первым мастером), никогда не покидали меня. Всё, что вспоминал — всё требовало покаяния, абсолютно всё».
.
«Было откровение ночью сегодня на молитве. Показал мне Господь дьявола. Он находится где-то там, в глуби материального мира или за ним, сложно понять точно где, но там, в удалении от человека и в то же время внутри человека. Дьявол непрерывно рождает мириады мыслей пустых и рассылает свои внушения всему миру людей.
Я спросил у Ангела, что был рядом: «Зачем дьяволу это? Ведь какой труд? Столько мыслей, и всё к людям? Зачем это ему нужно? Других что ли дел у него нет? Занялся бы собой или иным чем».
Ангел ответил: «Дьявол знает, что когда последнее место, которое опустело на Небе после ухода с Неба падших ангелов, займёт кающийся праведник, наступит Суд Божий и кончина этого мира. Сейчас он хоть немного, но свободен, а после суда он потеряет остатки свободы. Им движет страх. Нами движет любовь к людям, а сатаной — страх. Что смерть для человека, то для дьявола Страшный Суд. Внушая людям грехи, он оттягивает свой конец, хотя и знает, что он проиграет эту битву с Богом за души людей».
Когда я услышал это от Ангела-Хранителя моего, меня чуть не стошнило от отвращения к дьяволу. Не завидую я ему. Делать пакости, так унижаться перед людьми, вникая во все мелочи их жизни… и всё это из страха».
.
«День сурка 1111»
«Спрашивал у Ангела: «Как правильно жить одному здесь?» Ответил так: «Непрерывно думай о том, сколько пострадал за тебя Господь, и что Он пришёл, чтобы сделать тебя Богом по благодати, чтобы ты стал Его Домом, очистил себя. Думай о заповедях и о словах Христа. Думай только об этом. Ради того ты здесь. Ради Евангелия».
.
«День сурка 1114»
«Странное сказал мне сегодня Ангел, но я не смел не поверить ему. Когда я перестану видеть в себе, как внутри меня действует дьявол и как во мне проявляет себя грех, во мне прекратится правильная жизнь. Я даже спорить начал. Не для очищения ли я здесь? Но он мне строго так сказал. Чем ближе к Богу будешь, тем больше увидишь в себе, сколько в тебе ещё места, принадлежащего дьяволу. Первый мастер не так прост. У него есть не только явные грехи или те грехи, что ты сделал когда-то в прошлом, но грехи предуготовленные, грехи родовые и грехи общие всякому человеку. Я спросил, как мне их увидеть? Ангел ответил мне: «Не сегодня поймёшь это. Молись, и через четыре дня увидишь всё».
.
«День сурка 1119»
«Страшная была ночь».
Жалею, что не записал тогда это событие, но основные детали того, что было мне открыто в тот день я помню хорошо. Если что и забылось, то не главное. Видение это было открыто мне другим Ангелом, не Ангелом-Хранителем (как мне показалось, Архангелом Михаилом, может быть). Не возьмусь утверждать имя этого Ангела с полной уверенностью, но в видении он назвал себя Вторым Мастером.
О нём в третьей главе.
Глава третья. Первая встреча со вторым
Ангел сказал, что через четыре дня увижу я грехи родовые, предуготовленные и общие всякому человеку. Мне было тогда, конечно же, интересно увидеть всё это. Я ожидал четвёртого дня, но на четвёртый день ничего необычного со мной не произошло.
Я не стал тогда заморачиваться, почему я не увидел обещанного? Да и кто я такой, чтобы требовать от кого-то исполнения чего-либо?Одним словом, я расслабился и забылся. На пятый же день мне открылось то, что изменило во мне не просто очень многое, но изменило ВСЕГО меня.
Можно с полной уверенностью сказать, что после этой ночи я поменял своё отношение ко всему.
Изменилось ВСЁ моё мышление. Я стал другим. Именно после этой ночи мне как отрубили язык. Если раньше я нет-нет да любил поговорить с людьми о духовном (о молитве, о покаянии, о православии, об истории церкви, о смирении, о послушании, о житиях святых, о чудесах Бога), то после этого случая я уже ни единого разу с людьми сам, по своей инициативе, не начинал разговора о Боге. И даже не говорил уже нигде и никому, что я православный.
Люди иногда как-то сами догадывались (по лицу, видимо), что я верующий, и спрашивали о вере. Но я стал отвечать не как прежде, но весьма и весьма уклончиво, потому что мышление моё стало другим, не таким, как прежде. В ту ночь я открыл для себя ДРУГОЕ православие.
Видение началось не так, как в первый раз. Не было тумана в комнате моей.
Я сидел на молитве.
Это было обычным моим положением. Стоя — трудно, лежа — быстрее засыпал. Большей частью молился сидя, до тех пор, пока сил хватало сидеть. Иногда ложился на часа два-три и то не спал, но молился. В уединении сна меньше. Можно не спать дней семь и нормально себя чувствовать и всё время молиться. Когда выходишь к людям, молитвенные силы на порядок слабеют и делаются вялыми. Это происходит и тогда, когда приезжаешь в большие города, например, Бийск, Барнаул, Москву, Калугу. Во всех больших городах заметную часть молитвы как будто кто-то убивает внутри души. Почему так происходит, я не знаю.
Но вернусь к видению.
Я сидел на молитве, и вдруг моё сознание вышло из меня… Я оказался в незнакомом мне месте, тот же мир, где я сидел телом, я перестал его видеть. Но когда вернулся, уже другим и в другом состоянии, я сидел там же, откуда всё началось, и колени и грудь мои были насквозь мокрые от слёз…
Я увидел себя так, как мне сейчас сложно будет описать.
Это-то, скорее всего, и было причиной, почему я, зная о важности произошедшего со мной в ту ночь изменения, не стал утром делать привычную запись в дневнике.
Трудно описывать мне эту ночь и сейчас, потому что происходило всё не по человеческим меркам, не с человеческой силой, не в человеческой форме и, слава Богу, что с нечеловеческой ясностью и доходчивостью. Что интересно, после этой ночи я перестал делать записи, которые прежде (от скуки) делал почти каждый день. И мне стало совершенно всё равно, сколько дней пробыл я в уединении. Я перестал считать не только дни. С того дня почти не брал уже в руки чётки для счёта молитв.
.
…Вокруг вначале я ничего не видел совсем.
Где-то сзади меня чувствовал явное присутствие разума Великого, силу необыкновенную. А потом я увидел себя как большое-большое пространство, вокруг которого ходил сатана. Но я как-то не сразу понял, что это был он, нечистый. Он виделся мне вполне себе ничего. Вполне приличный был у него вид, но я не видел выражения его лица.
А потом передо мной, с немыслимой скоростью, «полетела» вся моя жизнь, все мои мечтания, желания, мысли, всё моё прошлое. Что уж было совсем странным, я увидел и будущее своё, потом увидел Страшный Суд, как я ЛЕЖУ на суде, лежу на земле, и лежал там не только я. Там стояли лишь Иоанн Креститель (кажется) и Матерь Божия, остальные все лежали. Даже все святые лежали, и все говорили одно: «Помилуй, Господи, нет света в нас, но Ты Свет». В смысле этих слов («Помилуй, Господи, нет света в нас, но Ты Свет») я как бы увидел всё своё будущее и прошлое, и не только прошлое и будущее, но нечто, что не входит ни в прошлое, ни в будущее, но описывает возможные развития души из любой точки своего бытия…
В этом недостаток людского языка.
Если бы я мог, я бы в мгновение ока передал бы то, что со мной тогда происходило любому из людей в форме того же самого прямого переживания, что было дано мне. Это было бы и точнее и проще, но такой возможности у меня нет.
Если сам для себя я всё вспоминаю быстро и просто — описывать же словами, немалый труд, потому что язык человеческий — неудобное орудие для того, чтобы объяснять суть.
То есть я видел, что сатана от любой точки моего мышления может придумать тысячи путей к нему, тысячи путей от Бога. Увидел, что тяжесть на молитве, неспособность искренне и чисто молиться — это всё тоже грех. Если предки мои плохо молились, то и мне приходилось нести потом эту неспособность к чистой молитве.
Знаю, что многие православные, попробовав раз, и два, и три, и больше раз молиться как должно, перестают потом молиться.
Какой, думают, толк молиться, если помыслы молитву забивают. Душа сухая, сколько ни молись.
А зря.
Они отказываются нести груз своего рода. Отказываются раскапывать род свой из ада. А всё это делается ВНУТРИ души. Если ты научишься молиться, если преодолеешь в себе сухость (пусть даже годами борешься с сухостью на молитве), то Бог весь род твой помилует. Спасение рода идёт так.
Иисус Христос даёт мысль человеку молиться. Если человек молится — благодать помогает ему, укрепляет в терпении, и так Господь делает человека верующего соучастником спасения своего рода. Победишь грех в себе, избавишь от тяжести греха и весь свой род.
Каждый человек — это как железная соринка между двумя магнитами. Между сатаной и Богом. Бог же, Он как будто спит, но через Ангелов Своих — Действует. И всё связано в одно. Каждая мысль человека со всеми событиями мира как-то связана. Не знаю как, но это так и есть.
Зло увеличивает зло, добрые мысли — не увеличивают зла, но самое сложное — это то, что в человеческой природе не может быть никакого добра…
В природе Ангельской (как у ангелов падших, так и у Ангелов Святых) ТОЖЕ нет добра ни капли, но Бог даёт людям и Ангелам Божиим Свои благие мысли и чувства. И дьяволу дал бы Бог благо, но тот сам не хочет этого, поэтому он — сплошное зло, но не как человек, а сложнее.
Самым же страшным для меня явилось откровение того, что в человеке нет добра. Душа человека — это как нечто неживое, и внутри каждого человека есть источник любви ко злу. Что самое ужасное — есть источник любви к ЛЮБОМУ злу, к любому, без исключения.
Мне было показано, что тот, кто думает о себе, что он не сделает какое-либо зло, он просто НЕ ЗНАЕТ своей природы. А увидеть свою природу ПРАВИЛЬНО можно лишь тогда, когда Бог откроет человеку это.
Я был тогда в страхе большом от того, что мне открылось, но все же мог говорить (мыслями, разумеется), мог обращаться к тому, кто был позади меня.
Я спросил его тогда:
— Почему люди не знают об этом?
Мне было отвечено:
— Каждый отчасти знает немощи свои. Но если увидит человек то, что сейчас видишь ты, он не выдержит своей нечистоты и немощи. Он опустит руки, возненавидит себя.
— Но я и так ненавижу сейчас себя, видя, какой я есть. И почему я такой большой и почему не вижу твоего лица?
— Увидишь моё лицо — сгоришь.
В это время я заметил, что сатана, наблюдавший за мной, только то и делал, что разные усилия, чтобы прицепиться к сказанному мною.
И тогда я спросил у того, кто был сзади:
— Кто ты и почему сатана знает, как прицепиться к моим мыслям? В православных книгах читал, что сатана не может знать мыслей человека, но только Бог и сам человек их знает.
— Я Второй Мастер, противостоящий сатане. Второй, потому что истинный Первый Мастер — Господь, говорящий с тобой через меня. В этом вся суть любых ошибок в человеке. Человеку нельзя быть первым мастером, он должен быть только вторым, всегда должен быть послушным Богу и не предлагать Богу ничего из того, что не Он Сам предлагает кому-либо. Сатана же ничего не может знать, а если знает мысли человека, то тебе неполезно знать, как Бог попускает ему знать что-либо.
Тут у меня открылось также, на очень большой скорости, всё то, каким образом сатана пытается сгубить меня. Я увидел, что в любое время, пока я в теле, я буду любить и служить не Богу, но дьяволу. Так устроены все люди. Они ОЧЕНЬ немощные. И если кто спасается, то ТОЛЬКО потому, что Бог хранит кого-либо. Там же я увидел, что все люди равные. И самый страшный грешник, и самый лучший из святых — все равны в испорченности и в немощи своей природы. Но те, кто спасся и не попал в ад, прислушивались к Богу внутри себя и делались вторыми мастерами, каждый в своей мере. А те, кто хотел быть мастерами первыми, то есть, кто позволял себе гордую самостоятельность в своих планах и мышлении, те все отдавались во власть сатаны. Мне было страшно видеть это.
Было страшно осознавать, что я немощен, что буду всегда немощным и что никогда не смогу любить Бога так, как думал Его любить и как думал Ему угождать.
Вот что самое важное открыл мне тогда тот, кто назвал себя смиренным Вторым Мастером:
— Правильно и безгрешно любить Бога и угождать Богу ты можешь только Его Действием внутри себя, Действием Его Духа, а всё, что делаешь от себя, Он не примет, как бы искренне ты ни старался быть принятым Богом.
— Кто же тогда спасётся? — спросил я. К тому времени я уже долго плакал, плакал о всём, что видел. — И есть ли в человеке что неподсудное? Ведь я вижу сейчас, что каждый человек подсуден…
— Будешь ли ты судить кого сам? — спросил меня Второй Мастер.
— Нет, конечно же!!! — я даже отшатнулся от спросившего это.
Так он серьёзно меня спросил, что показалось, что он меня сейчас на Божий Престол хочет посадить.
— Никогда не думай внутри себя, кто спасётся, а кто нет. Не суди никого. Ангелы и те никого не судят. А оправдывает человека лишь терпение им болезней и скорбей ради доверия Господу, ради веры, что Он Делает правильно всё. Терпением спасется человек. Терпением боли.
— Для чего тогда даны заповеди? Если нельзя судить никого.
— Чтобы человек знал, что ему самому лучше не делать.
А после этого мне открылись грехи моей гордости. Тут уже я не просто плакать начал, я рыдал как белуга.
Вот где я увидел, что за всяким словом моим о православии и о вере стоял сам сатана… вот где я увидел себя в грехе, по самое не могу.
Потом державший меня внутри меня отпустил меня на землю, сказав:
— Запомни эту ночь. Ты весь ночь, и всегда будешь ночь. Научись молчать умом. Научись никого не судить и никого ничему не учить, но кайся. То, каким ты себя сейчас увидел, приблизительно таким же увидит себя КАЖДЫЙ на Суде Христовом: обнажённым от добра, обнажённым от добрых дел и от истинно правильных мыслей. Всё, что тебе нужно, — покориться благости Божией, перестать проявлять бесчисленную свою гордую самостоятельность в мышлении и в чувствах.
— Стать вторым мастером? — спросил я уже вслух сидя и плача у себя в охотничьей избушке.
— Нет, — ответил мне кто-то уже не внутри меня, но откуда-то сверху. — Вторые Мастера — это Ангелы Господни, а человек должен оставаться человеком.
Тут я увидел странное. Я увидел, как сатана начал мне предлагать сотни вариантов, как мне быть человеком. То есть, он ещё не успел мне это предложить, но создавал не внутри меня, но внутри себя самого самые различные идеи, и я ТОЧНО знал, что сатану внутри себя я не смогу опознать, покуда Господь Сам не сделает опознание внушаемого мне греха внутри меня.
После этого видения я долго-долго плакал. Горько очень плакал часа три. А потом было так легко, словно меня очистил Господь, но очистил не всего.
Для меня с того дня открылся духовный мир.
Я мог в любое время спросить у Бога всё, что хотел, и мог получить сразу же ответ, но спрашивать ничего не хотелось.
Я стал с того дня слышать непрестанно пение Ангелов, воспевающих всё, что бы я ни видел вне себя (земной мир, его красоту), и внутри себя я открыл удивительнейшие вещи.
Я стал видеть внутри себя УДИВИТЕЛЬНУЮ (непостижимо глубокую) глубину всех тех мыслей и слов, что я произносил или думал. Я увидел, как почти за каждым словом, за каждым чувством моим, за каждым движением, за каждым вздохом и взглядом стоит мера Милосердия Божия и мера моей неблагодарности Ему.
Увидел, что за каждым моим взглядом на иконы, за каждым словом, произнесённом на молитве, находится два слоя греха. Это слой родового греха (нечувствие и окаменение), мешающий мне молиться искренне и сильно, и слой того греха, что всегда есть в каждом человеке, слой вечной неумолимой любви к дьяволу, от которой сам себя я не смогу уберечь, но только лишь Сам Господь может не позволить развиться сатанинскому греху внутри меня во всей его полноте.
Я понимал это потом уже всегда. Я буду вечный должник перед Богом, и всё, чему мне надо теперь научиться, это терпению всех тех скорбей и болезней, что придут.
После этого видения я прожил в горах еще около пяти месяцев. Потом спустился в село, где у меня был старый полуразрушенный дом, и стал готовить его к приезду моей жены. У меня были, конечно, сомнения, что она приедет, но так потом и произошло.
Как Ангел мне сказал, она действительно вернулась.
Комментарии блокированы во избежание спама