Дневник писателя на заданную тему
Страница первая
В полпятого утра меня разбудил кошмар из за того что бесы во сне разной своей гадостью в моём спящем сознании орудовали.
Поймал одного. Бил, бил… Все кулаки об него отбил.
Даром, что когда-то дрался хорошо, но беса непросто одолеть. Сковывает, поганец, руки какой-то липкой силой. Впрочем, досталось ему крепко. С одним бы я быстро справился, но ему на подмогу ещё трое подоспели, да со спины заходить стало несколько. До ужаса знакомая ситуация. Бежать было некуда.
Пришлось срочно просыпаться.
Башка болит. Кушать… не то слово, не кушать, а жрать хочется как голодному дворовому псу, а вчера совсем есть ничего не мог.
Запарили эти бесы. Как насядут на желудок — есть ничего не могу. Тот кто сам не страдал от них, тот посмеяться может. А мне несколько дней не до смеха было когда смотришь на лежащую перед тобой еду, а в рот её никакой силой не запихаешь…, ну не идёт еда в рот — и всё.
Только и оставалось что терпеть, сводящее с ума, чувство голода при виде еды. Но это вчера и позавчера так было, а сегодня, кажется, уже можно поесть.
Стараясь не разбудить спящих детей приготовил яичницу. Слава Богу, хватило сил всё приготовить самому.
Башка болит.
Писать что-то надо. А что писать?
От головной боли имена какие-то дурацкие в ум лезут. Ли — китаец, Лу — глупо, а Ангелов у меня и так уже через край…
Ладно с именем. Имя потом придумаю, не в первый раз. Главное — сюжет.
Да куда эти дети банку с кофе запихали опять?
Ага. Вот она, нашел.
Так какой же сюжет?
Дневник.
Мне срочно нужен дневник.
Таинственная тетрадь, пожелтелые листы, пыль времён и загадочная личность.
Блин.
Как всё это устарело и затерто уже так, что самого тошнит от всей этой идиотской писательской кухни. Читать это точно никто не станет.
Ага, вот придумал. Получил я письмо от читательницы (или может, от читателя?) — дневник её отца. Просмотрел, отсеял лишнее, отредактировал. Будет «разрез» с чьей-то необычной судьбы. Дневник «не мой» — пиши что хочешь… Так можно расписать — никто не догадается, что дневник поддельный.
Да будь он неладен, такой дневник — обманывать никого не хочется.
Да твою кафтан!!!
Да что же это башка с утра так болит…?!
Сто грамм водки что ли выпить?
Выпил бы, да знаю что это ненадолго. Через час опять вернётся та же самая боль.
Напишешь тут что-нибудь… 🙁
Терпеть не могу придуманные ситуации.
Ага, вот, придумал.
Напишу пьесу. Харизматичные герои. Яркие характеры. Непредсказуемый сюжет. Это будет интересно… Да, это точно будет интересно. «Наворочу дров», «наломаю острых деталей», а читатель пусть потом сам разбирается что там к чему.
Что?
Опять эти голоса?
Да не хочу я угождать ни чьим вкусам.
Знаю я, что читателям только дай чем да-нибудь скуку свою развеять. А духовное, кому оно в наше время нужно?
Что греха таить? Посещаемость на моем сайте не больше чем 50 человек в сутки.
Статистика — удивительная вещь.
Библиотечные системы Костромы и Нижнего Новгорода приблизительно равны со мной по рейтингу. А у них там тысячи книг и тысячи авторов, а посетителей у них, как и у меня, от полсотни до чуть больше в день в среднем….
Кошмар.
Куда мы катимся?!
Одуревшая от зомбоящиков Россия перестала читать серьезную литературу. Серьезная литература — это я не о себе, это я о библиотеках уважаемых мною городов. Серьезная литература там… Да, серьезная…
Твою кафтан… башка как болит!
Ну вот, наконец-то поел и выпил свой кофе, а вот сюжет я так и не придумал.
Да впрочем что уж тут думать? Давно известно что нет ничего интереснее для читателя, чем чужая жизнь.
Напишу свой собственный дневник. Читателю будет интересно.
Опишу сегодняшний день.
Решено.
Пишу дневник.
Свой собственный.
Скучно не будет, по крайней мере, мне.
Так. Начало есть.
Ну вот, даже голова болеть меньше стала.
Опять эти голоса.
Откуда только они берутся?
Везёт же людям. Нет у большинства людей ни голосов, ни видений…, а у меня…? То Святые, то Ангелы, то Господь Иисус Христос, Его Святое имя. Вот о Них и напишу. По крайней мере придумывать ничего не придётся.
Не дневник, а документальное изложение моих разговоров с Богом.
Осудят конечно меня самые умные… скажут что я в прелесть впал. Им-то что? Осуждать легко. Для этого не нужен труд над собой. Да вот только знают ли самые умные и разумные о том что чем меньше кто видит видений — тем крепче ум того человека, аки барашка на привязи, ведут неведомые ручки сатанинские туда, куда он и сам не знает. И нет у человека никаких видений. Он психически здоров как голландский бык. Потому и видений у него нет…, потому что слеп.
Опять эти голоса.
Хорошо, что вчера взгрел эту МТС — хоть связь по интернету наладилась…
Так, не отвлекайся…
Ох уж эти законы жанра, терпеть их не могу! Нельзя затягивать главы, то бишь страницы дневника, — а то бедный читатель от этого утомится… а ограничивать себя не хочется. Хочется писать что думаю, тем более после кофе и яичницы!
Так.
Ставлю заглавие.
«Дневник писателя на заданную тему».
Начало дневника уже есть, теперь «прилизывать» фразы, нудная работа, синонимы хренонимы, но без этого нельзя.
«Господи Иисусе Христе…» — слава Богу, хоть душа молится. Великая отрада для души — молитва, не будь молитвы, так и писать бы ничего не смог.
Задали мне сегодня бесы жару во сне. Ну ничего. Теперь мой черед, я проснулся и набрал первую главу. А читатель…? Читатель будет.
Бог знает, к массовому читателю я и сам не стремлюсь.
Давно это заметил. Писать — это как играть на гитаре. Аккорды должны быть расставлены гармонично и «песня» должна быть завершена вовремя.
Дети встали.
Традиционный вопрос с утра:
— Папа, какой ты сегодня мультик нам закачал?
— «Ранго и Рапунцель».
Не в восторге я от американских мультиков, но детям некоторые из них нравятся.
Молюсь Богу.
«Господи, помоги мне вымолить детей моих»
Страница вторая
Что такое душа?
Перекресток дорог.
Что такое слова?
Не прикраса ль для лжи?
Слышу я голоса,
Говорящие мне.
«Не в словах ты найдешь
К тайнам ключ,
Не в себе».
.
«Знает только лишь Бог
Силу тайн, силу слов».
«Он сжигает Огнем,
Несмирение снов».
Моя жизнь — это сон!
Знаю, Господи, знаю…!
Вот, я вновь пред Тобой
Всей душой умолкаю.
.
Умолкаю затем,
Чтоб вкусить тишину.
Чтобы знать: там, где Бог,
Нет усилья уму.
Где Господь — тишина…
Где Господь — нет сражений.
В Нем безмолвье ума,
В Нем нет слов отражений.
.
Вновь я духом умолк,
Воспевая покой…
Недостойный Покоя,
Пребываю с Тобой.
Бог Господь, Ты есть Жизнь,
Жизнь, забытая миром.
Миром правит забвенье…
Поклоненье кумирам.
.
Я ж хочу, чтобы Ты
Сжег Огнем мою душу,
Чтобы я ложью слов
Тишину не разрушил.
Дух, облекшись в слова,
Не способен летать.
Чувствам пищу души
Дух без слов может дать!
.
Я писатель, поэт…
Но я нищ на слова,
Как возможно воспеть
То, что выше ума?!
Сможет кто описать
То, что видит душа?!
Ведь Небес благодать
Не оденешь в слова!
.
Бог есть благ, Бог есть Свят.
Вот, три буквы и слово…
Но Бог, Дух бесконечен!
Он безмолвью основа.
Я безумием слов
Пересыщен давно…
И обилием снов
Сыт не будет никто.
.
Моя жизнь — это сны,
Все слова мои — ложь…
Плачу я о себе,
Говорю себе: «Что ж?
Раз не могут слова
Отразить Красоты,
Отрази, Боже, Сам
То, что выше мечты…
.
Отразись Ты во мне,
Пусть умру я душой…
Пусть умрут все слова…
Оживу я Тобой».
В Боге Жизнь есть без слов.
В Боге смысл есть Христос.
В Боге есть Простота,
Окончание слез.
.
В Нём не плачет душа…
И не кается даже.
В Боге лишь тишина…
И одно слово: «Боже…»
«Бог мой, Господи, Ты,
Ты награда и Свет,
Свет, покинутый миром…
Как найти мне ответ?
.
Отчего, почему
Так немного людей,
Божию тишину
Ищут всею душей?!»
Бог сказал мне:
«Они…
ищут Свет
Не со Мной…»
.
Я тогда вопросил:
«Боже, мне покажи
Злые сети над миром.
Для науки душе,
Чтобы я в них не впал.
Чтоб не знал я покоя,
Чтобы я не искал
Тишины не с Тобою».
.
Бог сказал мне:
«Зачем тебе сети над миром?
Они губят лишь тех,
Кому боги — кумиры…»
Я ж просил, я молил:
«Они братья по плоти». —
«Так забудь же о них,
У вас разные Боги».
.
Твой ответ, Боже прост…
Но я всё же молю:
«Ты помилуй их, Боже,
За молитву мою».
Бог ответил: «Молись,
Я молитвы приму,
Но судить Я их буду
По Суду Своему».
Хорошая штука дневник!
Полное отсутствие стиля. Лёг на душу стих, «бахнул» его в дневник — и пиши дальше всё, что душа пожелает…
— Твои стихи никто читать не будет… — слышу я чей-то едкий голос.
— Тебе какая забота? Дальше ещё сложнее будет. Читателей станет ещё меньше.
— Тебе это безразлично? — спросил меня дьявол.
— У Бога спроси. Меня не ты будешь судить и не люди, но один только Бог.
Хвостатый ничего не ответил. Будь моя воля — стёр бы его в порошок.
— А ты хоть знаешь, что такое покаяние? — опять спросил меня все тот же ехидный голос.
— Покаяние — это ни с кем, кроме Бога, больше не разговаривать.
Лукавый исчез надолго.
Тишина.
Какое блаженство.
Не любить он стал когда что-то говорю ему. Знает он что у каждого слова есть своя сокровенная сила.
Если в словах моих не будет сокрушения духа, то чтобы я ему не сказал, ему лишь в радость будет. Если нет глубокого покаяния, сатана только цвести да пахнуть будет от любых моих слов.
Если бы люди знали сколь невелик у каждого из нас выбор.
Или Господь, или хвостик… Третьего не дано никому.
Давно уже заметил: не в словах истина, но надо уметь заглядывать вглубь слов.
Как это сделать?
Непросто это сделать. Все истинно ценное всегда непросто.
Но непросто — не значит невозможно.
Тема следующей страницы дневника.
Как заглянуть в глубину своих слов?
Страница третья
Слово.
Что казалось бы проще?!
Но сколько крайне труднопостижимых тайн хранит в себе КАЖДОЕ произнесенное нами слово!
Каждое слово произнесённое когда либо человеком остаётся в Вечности и не умирает.
Каждая искренняя мысль (в форме слово), принятая душой человека — предстанет перед ним как сделанное дело на Суде Бога.
Когда же открылась тайна слова «Господь» Апостолу, Апостол, простой неученый рыбак, исповедует на весь мир Величайшей глубины истину, к которой привязаны тайны познания всего…
«Выйди от меня, Господи… потому что я человек грешный…»
Предельно ясно просматривается мысль.
Непознаваем Господь!
Непознаваем Он во всех действиях Своих!!!
Так же и разбойник на Кресте. Вначале он вместе со всеми насмехался над «безумием» Спасителя мира, но когда с Неба сошла к его душе благодать Святого Духа и вошла в сердце вчерашнего убийцы, что же происходит?
Разбойник говорит слова известные ныне всему миру.
«Помяни меня Господи, когда придешь в Царствие Свое»
.
Почему в одном случае, когда я с почти чрезмерной болезнью сердца неделями взывал к Богу: «Господи, Господи, помоги…» — да и помощь была мне (в то крайне для меня печальное время) действительно нужна как воздух, молчало Небо и молчала, как камень, душа моя?
В другом же случае, стоило мне только в уме произнести слово: «Господь» — как и душа, и тело мои преисполнялись силой такого обилия благодати, что сгорал в ней весь мой ум и все мое тело так, что и не знал я уже, на Небе ли я находился… или все-таки на земле?
Всего несколько слов сказал Иоанн Кронштадтский закоренелому пьянице, вытащив его за руку из грязной канавы: «Что же ты пьешь так? Неужели ты не боишься Господа? На, вот возьми деньги купи себе новый костюм и не пей больше». Всё. Конец цитаты. Никаких красивых слов, никаких продолжительных лекций, а человек исправился и стал примерным христианином.
Почему Дух в одних случаях молчит, а в других случаях в самых простых словах действует властно и могущественно, как и подобает вести себя Богу?
Ответы на все эти вопросы (на мой взгляд) КРАЙНЕ неполезно искать в своем разуме. (То есть усилиями своего ума). Но нужно уметь раскрывать эти тайны не умом своим, но искренней молитвою к Богу. Потому что, кроме Бога, никому более доподлинно неизвестно, какой дух заключен в каждом когда-либо сказанном нами слове. При этом совершенно неважно, вслух сказаны эти слова или же только в уме.
А чем собственно слово, сказанное нами в уме, отличается от слов сказанных вслух? Да ничем. Мысль материальна — точно так же, как и слово.
Поверьте мне на слово, один-единственный еле-еле приметный помысел может рассорить человека с Богом.
Видел я дьявола, сеющего в мир бесчисленные пустые мысли о земном, и не смог возненавидеть его, потому что не может человек ненавидеть дьявола, не может сам избавиться от внушений сатаны.
Лишь Бог может сохранить человека, но чтобы Бог устойчиво начал хранить душу от внушений сатаны человеку нужны десятки лет молитв.
Если же Бог хранит душу человека, пустые мысли не могут приблизиться к душе и уходят из неё, на годы.
Если Бог внутри тебя, то стоит лишь в уме произнести слово: «Господь», — как весь ум и всё тело отзовутся блаженством Богообщения, потому что Бог Сам сказал: «Будьте во Мне, и Я буду в вас». «Без Меня вы не можете ничего».
Богоносность заповедана Богом как норма для всего верующего народа. А у нас же как принято? Только скажи: «Во мне есть Милость Божья», — как тебе сразу скажут: «В прелесть ты впал, несчастная гордая душа… В наше время Святость невозможна», — и ведь многих «верующих» теперь уже и не переубедишь ничем.
Поневоле напрашивается вопрос: в чьё время невозможной стала являться Святость? Не дьявол ли говорит эти слова в устах и умах современных нам людей? «В наше время Святость невозможна».
Если эти слова говорит дьявол, то он с абсолютной точностью указывает на то, чье сейчас время. И прямо указывает на тех, кто покорился ему в его время.
Отсюда вывод.
Значит, христиане должны жить вне времени. Значит, христиане не должны жить так, как живет большинство окружающих нас современников.
Но давайте все же вернемся к теме, указанной в заглавии этой страницы моего писательского дневника.
(Как заглянуть в глубину слов?)
Ответ предельно прост.
Заглядывать в глубину ВСЕХ своих мыслей и слов надо не собой, не своими силами ума или сердца, но Богом. Надо, значит, научится слышать подсказку извне. Подсказку от своего Ангела-Хранителя.
Для того чтобы душа могла ясно слышать Ангела-Хранителя своего, святые отцы церкви указывают один путь, надо ежедневно жить заповедями Христа.
Для того, чтобы заглянуть в тайную глубину слов, надо ежедневно исполнять заповеди Христа… Вот и весь собственно, секрет…
Секрет, который раскрыт в Евангелии с простотою и ясностью, достойною Всемогущего Бога.
«Будьте во Мне, и Я пребуду в вас».
Не исполняя заповеди Иисуса Христа НИКТО не сможет раскрыть внутри себя тайное свойство слов.
Бог живет вне времени. Законно соединять чувства людей между собою может только Сам Господь. Значит, время для христиан не должно существовать. А если они, по заповеди Божией, находятся в Боге, а Бог в них то душа христианина должна иметь свойства Бога.
Христианин, не имеющий внутри себя свойств Бога, — плохой христианин.
Христианин, не стремящийся стать Богоподобным, — труп для Неба и мертв для Бога, потому что действительно живет, может быть, и сам этого до конца недопонимая, под крайне жестокой и злой властью тех, кто говорит, что в наше время Святость невозможна.
.
Так…
На улице младший сын уже воет как ненормальный, старший его опять, очевидно, чем-то крепко пристукнул. Я тут, значит, в благодати, а на улице — ежедневно смиряющая меня семейная реальность…
Н-да…
Интересный получается дневник.
Младший пришел, в глазах слезы.
— Что там опять у вас случилось?
— Да Коля со мною опять из-за пустяков играть не хочет.
— Ну давай я тебе за это нос целоваю?
Так, нос поцелован.
— Папа, можно я «Кунгфу кролик» посмотрю, я его в прошлый раз не смотрел, потому что полы в доме мыл…
Эх! Хитрит мой младший. Полы он мыл в доме минут десять, не больше, а мульт идет полтора часа…
Смотрю на часы, взвешиваю их время проведенное сегодня за компьютером, еще несколько факторов… Наконец, почти автоматически обращаю свой ум к Богу.
«Господи, что повелишь мне делать?»
Глаза у сына мягко умоляющие, совсем не капризные — понимает, что два положенных ему часа он давно высидел, но ведь детство на то и детство, что все время тянет нарушать родительские лимиты.
— Вам к какому уроку завтра в школу?
— Ко второму.
— Ну что ж, садись смотри.
Младший усаживается перед монитором.
В доме возникает располагающая к творчеству тишина.
Вспоминаю про уроки и ору как ненормальный во всю свою недюжинную глотку.
— А вы уроки на завтра, все сделали?!!!!!
В доме содрогаются от моего доброжелательного родительского крика все стекла, и едва-едва не вываливаются из своих посадочных мест оконные двойные рамы. (Снять бы их надо на лето, да сил нет).
Ох и детей мне дал Бог… Если не стану на них орать, как олень в брачный сезон, ни за какие шанежки слушаться не станут, да и в наушниках они сидят, вот и ору.
— Сделали уроки папа.
Отвечает, не снимая наушников.
Привычный канал общения.
Я ору, как Иерихонская труба, дети в наушниках свой мульт смотрят дружно, теперь уже вдвоем… На нашем семейном жаргоне — «нарушают».
Нарушать мы хоть дети, хоть взрослые, это мы все ну просто ОЧЕНЬ любим. Но Бог любит нас, и поэтому немного можно «нарушать» что-то, но, конечно же, далеко не всё.
Бог любит свободу.
Дети тоже любят свободу.
Но во всем должна быть умеренность.
Опять ты с этими законами жанра прицепился… Я дневник пишу, а не роман.
Так, хвостик рядом…
Серой напахнуло, ну что ж, давай покалякаем по-дружески: «Милости просим, заходи, заходи, гостенёчек дорогой, потолкуем напару, побогохульствуем… Что же ты не заходишь?!» — ну вот, опять обиделся и ушел. Это обычно, так всегда у поганого: сильно он не любит, когда я его вижу, потому что он весь тьма…
Юмора совсем не понимает однако…
Я это давно заметил. Ему бы только обмануть. А если его обманы ему не удаются, то тут же уходит во «своя си». Ну и пусть проваливает, мне и без него не скучно.
«Господи, помилуй».
Пора уже эту страницу менять.
Законы жанра.
Страница четвёртая
Прилепил на сайт картинку.
Кому как, а мне нравится. Есть в этом что-то Божие. Корабли в пустыне. Символ нашей печальной повседневности. Не по пустыне земных дел «плыть» бы нам нужно, но вверх, к Богу.
Без Бога человек никто… мертвый истукан… Совсем мертвый…, ещё беспомощнее чем корабль в пустыне.
Ничего не знаю интереснее заповедей Евангелия и молитв.
«Без Меня не можете ничего».
Господи, помилуй… Как мы порою немощны видеть Простоту Твою.
Так. Теперь редактируем текст, прилизываем фразы… (привычная работа, всё идет на полуавтомате).
«Господи, помилуй».
Отдохнуть бы надо.
Это да…
Опять голоса.
«…На Кресте отдохнешь…»
Это я знаю.
Где Крест, там и блаженство, а где нет Креста, там и блаженства не ищи. Прав был мой духовник, Царство ему Небесное. Христианство во все времена было безумием для мира.
А вот повыше картинка, немного того… Туши у дамы на ресницах добрых грамм 20… И зачем ей косметика? Бог и так ей красивые глаза дал.
Ладно, пусть остается — сейчас девок без косметики в интернете днем с огнем не найдешь.
Вот так всегда: увижу красивое женское лицо в сети, удержаться не могу — любуюсь… Эх! Жена прочтет, задаст мне перцу: «Любуюсь…» Она у меня дама строгая в этом отношении, на сторону не моги заглядываться, грешный мужик… И поди растолкуй ей что мне не девки интересные, а то, как чудно их Господь украсил…
Ну ладно это опасная тема, многие неправильно поймут.
Впрочем, дневник мой?
Мой.
Значит буду писать то что думаю.
Опять проклятый хвостик между клавишами проскочить хочет.
Ну это его дело, мне всей его грязи если слушать, то и до скончания века не переслушаешь…
Ну его!
Душа впадает в велию печаль…
Вновь трону струны лиры многострунной.
Мне прошлого пред Господом, не жаль,
Я шел к Нему тропою долгой трудной.
.
Как часто я побитою собакой
Скулил на Небо и на Господа роптал.
Зализывал полученные раны
И вновь с молитвой к Богу прибегал.
.
Минута Радости, вот дети уже спят,
Стихает дух… и умолкает слово.
В молчаньи духа Ангелы поют,
И мне их пение совсем, совсем не ново.
.
Глас Ангелов есть Божия труба,
В которой звуки… так Божественно безмолвны…
В руках Господних даже тишина…
Поет, как Ангел, Ангел многословный.
.
Но нет, я знаю, Ангелы молчат.
Поет лишь смысл. Смысл, но без слов.
Я слышу, как на Небе говорят….
Я знаю что, но передать б не смог.
.
Господний глас, он Тишина во мне.
Покой души и Жизнь в тиши покоя.
Нет слов у грешной матери Земли,
Чтоб описать блаженство быть с Тобою.
.
Я пел опять, я пел, как соловей,
Внимая струнам лиры многозвучной…
Так кто ж посмеет мне сказать в укор:
«Ты (брат мой) в прелести — нет Ангелов беззвучных!»
.
Кто так сказал, тот Неба не слыхал.
Не знает он: наши слова пусты…
А я от пустоты давно устал,
Душа взыскует Божьей чистоты.
.
Бог есть Покой. Божественный уют,
В Котором Ангелы безмолвием безмолвны,
Без слов о Господе они всегда поют!
Их слава Божия совсем немногословна.
.
Вот пенье Ангелов я вновь одел в слова,
Рискуя тайну слов нарушить словом…
Вот вновь течет в душе моей слеза,
Слеза печальной Радости быть с Богом.
.
Бог без печали не приходит ни к кому,
Вначале Крест — и лишь потом безмолвье…
Блаженство быть без помыслов уму
И Видеть Ангелов, поющих в изголовье.
.
Уж коль я в прелести, то пусть и будет так,
Но враг покоя душам не дает.
Безмолвия боится черный брат,
Безмолвие его навек убьет.
.
Я кровью демонов помажу косяки
На их поганом демонском окне,
Чтоб они помнили, ко мне за их пути
Я кровь их буду требовать в ответ.
.
Пощады нет в Божественной войне.
Тут — кто кого? Пощады быть не может.
Сгорят поганые в Безмолвия Огне…
Смирить проклятых мне Господь поможет.
.
А коль они вновь с лестию придут —
Я им напомню Ангельские песни.
На Небе Ангелы в безмолвии поют…
Ну, а безмолвье не приемлет лести!
.
Я снова слышу мощь прохладных крыл,
Я слышу пенье гласов надо мною.
Возглавил их Архангел Михаил,
Я тронул струны… и затих душою.
Ну вот, опять стих.
Сегодня пять тысяч двести сорок пять слов уже «наковырял». Вот бы за каждое слово — да по рублю?!
Цены бы мне не было, жена бы на руках носила.
Так нет… Не прибыльное это дело — духовная поэзия точно знаю что говорю, не лгу.
Зато как душу утешает.
Возможно, не только мою.
Бог знает что нам полезно, а что нет.
Посмеяться над собою не грех, хотя лукавый, он и здесь лазейку внутрь души моей попытается найти…
Ну, это его дело.
Если сегодня ночью опять во сне явится, то я его уже не кулаками, а чем покрепче угощу по старой памяти.
Ну вот.
Опять смена главы.
Это уже не законы жанра, а устал просто…
Жаль что на моей клавиатуре нет клавиши «Ох!».
Как бы удобно было… Нажал клавишу и вот тебе, пожалуйста «Ох!», ещё и ещё раз нажал, и получал бы непрерывные: «Ох!», «Ох!», «Ох!», «Ох!»
Это был бы самый точный мой дневник за последние годы…
Душа впадает в велию печаль…
Вновь трону струны лиры многострунной.
Мне прошлого пред Господом не жаль,
Я шел к Нему тропою долгой трудной.
Пятую страницу (если жив буду) завтра напишу.
Страница пятая
Двадцать пять лет каждое утро требую от себя одно и тоже. Ищу сокрушение духа. Ищу молитву покаяния. Не будет во мне молитвы покаяния, не будет и Духа Божия во мне.
Некоторые думают что Бог требователен.
Не знаю как к другим, а ко мне Бог не очень требователен. Но есть две вещи которые Господь во мне не любит.
Не любит когда я забываю о Нём.
Не любит когда я перестаю каяться.
Казалось бы, в чём может непрерывно каяться человек? О чём может он внутренне, тайно от всех плакать и сокрушаться?!
Вроде бы и не нужно так себя вести, но я давно уже это заметил, если нет благодати сокрушения духа, то нет и благодати помилования.
Грешить и каяться — такому меня мой духовный отец не учил. Но о непрерывном покаянии не уставал напоминать.
— Непрестанно кайся!
Вот и весь сказ.
Долго я своего духовного отца не понимал. В чём можно непрестанно каяться?! Я что, Фреди Крюгер что ли какой-то?!
А духовник, как нарочно…
— Во всём кайся.
Я опять в недоумении.
А духовник меня вконец добил…
— Кайся не рассуждая. Каждое свое чувство к Богу, каждую свою молитву — всё что ты ни делаешь перед Богом всё омывай глубоким покаянием. Иначе Господь отдаст твою душу демонам и ты на опыте узнаешь что ты ничто.
— Ну как это — не рассуждая? Я же образованный… — возражал я.
Спорил со своим духовником. А он Ленинградскую Духовную Академию закончил ещё тогда когда я под стол пешком ходил. Оттого спорил я с ним что духовник мой до безумия простым был. Пошутить любил и на дух не терпел показного благочестия. Он юродствовал и многие от него искушались… и никто в нём святого не видел.
Какой был позор если у меня кто-либо из верующих спрашивал.
— У тебя кто духовный отец?
— Протоиерей Федор (имя настоящее).
— Фи… — и все кто ни спрашивал, тут же отходили от меня с презрением.
Город где он служил — 350 тысяч населения. Священников мало было в те времена. О всех отцах говорили что они высокую духовную жизнь ведут. А отца Федора все считали за ничто…
Бог не даст мне солгать, я был у него единственным духовным чадом.
Он так и говорил.
— Сергей, ты у меня единственное духовное чадо. Больше у меня никого нет. А ведь я в этом городе двадцать девять лет служу, — а у самого рот до ушей… Улыбается.
Зато на сколь многое внутри церковной жизни мне мой духовник глаза открывал. Я ведь тогда неофитом был. Ясное дело, розовые очки на глазах были. «Все вокруг меня святые, да и я ведь тоже не плох». А духовник мой не любил напускной святости.
Возьмем к примеру, клирос…
Идет служба. Клирошане, ясное дело «все в Боге душами летают». Это за версту было видно и слышно… Старательно так свои мелодии выводят. На лицах, нетварный Свет умиления.
Подходит к ним отец Федор и на весь храм:
— Можно я вместе с вами попою?!
А голос был у старика — не голос, а гром Небесный…
Регент молодой. Рад бы отказать, да как откажешь? Протоиерей просит все-таки…
Машет рукой — мол, «можно».
Отец Федор начинает подпевать. У него исключительной силы БАС был…
Вначале всё идёт вполне себе ничего. Слух у отца Федора хороший был (как и обычно для украинцев). Проходило минуты две-три, и всё… Клирос как будто расстреливал кто на месте. Никого не было слышно, а по всему Храму громогласно и победоносно раздавалось громоподобное: «Господи, по-о-о-о-милуй!!!» — протоиерея Федора.
Заканчивается ектенья, а мне даже в Храме было слышно, как регент начинает смирять разбушевавшийся ураганной силы голос отца Федора.
— Батюшка, батюшка, потише. Из-за вас же никого не слышно.
— Да, да, хорошо!!! — на весь Храм. — Я потише буду!!!
Проходит минута, две, ситуация один к одному повторяется. Клирос «отдыхает». Слышно лишь как протоиерей Фёдор самозабвенно выводит очередной тропарь. Кроме него больше никого не слышно… И так непременно несколько раз сделает, пока его (едва-едва) угомонят. Регент чуть не в слезы…
— Ну ладно, я в Алтарь пошел (говорит нарочито громко, так что его слышно на весь Храм).
Отец Федор уходит в Алтарь. Клирос облегченно вздыхает и богослужение продолжается как и обычно.
Зачем он это делал?!
До сих пор не пойму.
А потом подойдет ко мне и непременно скажет:
— Ну я сегодня ревел. Ну ревел… Как медведь!!! Никого не было слышно…
Старой закалки был протоиерей. Закончил Одесскую духовную семинарию ещё при коммунистах… Ну и так далее. Иногда он такое мне рассказывал о прежних временах в церкви, что я порою не знал, где надо было плакать, а где смеяться.
Ничего не хочу сказать плохого ни о ком из Священников. Терпеть не могу когда осуждают Священство, но той свободы духа что я испытывал рядом с отцом Федором, я более ни с каким из священников не испытывал.
Запомнился лишь один из благочинных. Смиренный, удивительно печальной души протоирей, рядом с которым всегда душа моя отдыхала. А на других батюшек посмотришь, и сразу понимаешь — что перед тобой «оракул». А «оракулу» нельзя даже и в душе своей противоречить. С отцом же Федором я иногда до хрипоты спорил. Спорил по-настоящему, всерьез. Не соглашался, упирался — и всё. И с места меня не сдвинешь. Упрямый потому что был, как осел. А потом проходили годы и я понимал правоту отца Федора, и понимал почему правда его не могла в меня уместиться.
Отец Федор привил мне вкус к детальному, дотошному, внимательному исследованию Евангельских и Святоотеческих текстов. Он так меня и учил.
— Нет в этом мире ничего интереснее духовной жизни.
Очень редко, но бывало и такое что отец Федор признавал свою неправоту или свое незнание чего-либо. Бывало, что прямо на службе подойдет ко мне и начнет спрашивать о чём я читал и вообще о духовной жизни.
— А об этом ты Сергей, знаешь что-нибудь? А про это, слышал? А об этом, что думаешь? Н-да, а я этого не знал… — искренно так говорил.
Он как ребенок вел себя порою.
За это его никто и не уважал…
А Господь сподобил меня видеть его во Свете благодати точно так же как и Мотовилов видел преподобного Серафима. Лицо отца Фёдора сияло как солнце так что я и смотреть в его глаза не мог — столь сильный Свет от него исходил. А в другой раз я видел в Алтаре как отец Федор причащался Огнем из Святой Чаши. Огонь летал не только вокруг Чаши, но и вокруг всего тела батюшки. Понял я в тот день что на нем благодать особая, мы с ним в Алтаре вдвоем были и избрал его после этого случая себе в духовные отцы.
Такая вот история.
Бог, надеюсь, укрепит моих читателей поверить в то, что я ничего не преувеличиваю, а пишу, как есть.
Выше всего ценил он в человеке невысокое мнение о себе и тех кто ищет непрестанный духовный плач о себе самом, к чему и меня мало-помалу приучал непокорного.
.
Эх, кафтан!
Как голова начинает опять сильно болеть…
Значит скоро будет очередной сильный приступ.
На улице ветер воет. Это к непогоде, а у меня перед непогодой обычно приступ.
Страницу надо опять менять.
Вспомнил про отца Федора и ни о чем больше писать почему-то не хочется. Хочется лишь молиться. Молюсь шопотом.
«Помяни Господи, во царствии Твоем протоиерея Федора. Прости ему все грехи его какие были и меня его святыми молитвами, Господи помяни…»
— Молитва неканоничная. Нельзя просить молитв у того кто не прославлен Церковью…
Знакомый гнусавый голосишко.
— Знаю я лукавый, что молитва неканоничная. Не хуже тебя знаю. Может подскажешь как надо правильно?
Ну вот, опять он ушел.
Обиделся наверное.
По мнению дьявола я неканоничен…
Ладно, пусть буду неканоничен.
Кстати о канонах…
Страница шестая
(Каноны)
Два часа пока я кушал и отдыхал, сатана проклятый упорно из ума моего не выходил.
Дневник мой (тот что я сейчас пишу) нахваливал… Дьявол хвалил дневник так что в мечтах моих он даже «издал» его миллионным тиражом… Пророчил мне мировую известность. Достал своей похвалой так что я со злости сказал ему искренне.
— Твои бы пожелания сатана, да исполнил бы скорее Господь!
Только после этого он наконец-то, заткнулся и куда-то исчез.
Любит же дьявол меня хвалить. Но вот что бы Господь меня хвалил такого не помню. А эта поганая сволочь на два часа оставила меня без молитвы. По этому признаку я ВСЕГДА узнаю его. Когда дьявол входит в мою душу, тогда мысли начинают литься неудержимыми потоками и становится невозможно читать молитву.
После сатаны — как и обычно, в голове сплошной кавардак. Блаженной свободы в Боге — словно никогда во мне и не бывало. Нагадил же, проклятый… Внутри такое чувство словно по свинарнику водили. Душа насквозь провоняла сатанинскими гордыми мечтаниями.
Начинаю читать молитву.
«Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного и избави меня от насилия сатанинского».
Слава Богу, не слыхать его стало.
Хотел было начать тему о канонах, но потом начал зависать как испорченный интернет, наконец потеряв сознание провисел между бытием и небытием более трех часов. После подобных приступов как и всегда, руки трясутся как у старого алкаша…
На улице ветер. Значит приступ затянется ещё часа на два, никак не меньше. В голове порхают фантики с балеринами вперемешку, в груди огонь, — всё как обычно.
Кошка рядом сидит. Смотрит на меня влюбленными глазами. Я её не очень часто глажу, а тут пару недель назад погладил один раз. Так она после этого ко мне на диван «жить» перешла. До чего же отзывчивая животина на ласку, а раньше всё у детей спала.
Про эти каноны, будь они неладны, писать что-то надо.
Нужны они мне были сто лет…?!
У православного всё расписано по канонам.
Пост расписан. Посещение служб оговорено. Как причащаться расписано. Как подходить к священнику и как к кому обращаться, всё расписано. Что можно кушать, а что нельзя — и это всё тоже расписано.
Всё бы хорошо, да только вот сатане каноны не особо-то и страшны. Многие, большинство, наступают на эти грабли. Они пытаются соответствовать канонам и забывают о том что Бог ждёт от нас благодатной жизни во Христе.
Бог есть Любовь.
Не канонами Бог будет судить человека, но наградит усилия приблизиться к Нему.
Разве любящая Бога душа не согласится прочесть правило ко Святому Причастию с любовью? Конечно же, она с радостью прочтет всё! Но не прочтенные каноны приближают нас к Богу, а смирение и надежда на Его Милость.
Разве станет нарушать пост тот кто любит Бога? Конечно же нет.
Правила утренние и вечерние нужны ли тому кто непрестанно молится? Конечно же нет. Каноны нужны для лентяев, нужны для духовно немощных.
Опасно увлекаться канонами и оценивать себя ими.
Давно уже известен в церкви этот феномен. Наиболее ревностные к канонам обычно забывают о основных заповедях Евангелия и даже о Боге. «Богами» гордого канониста — становятся каноны, но не Сам Бог. Страшная подмена.
Особо страшная тем, что многие этой дьявольской подмены внутри себя не замечают.
Канонисты обычно осуждают весь прочий мир, по их мнению, «отступивший от истинного православия».
Забывает канонист что Бог это Любовь, а не канон.
О канонах всё.
Будь моя воля, я написал бы канон неосуждения, смирения и любви…
Digital StillCamera
Страница седьмая
О чем больше писать — не знаю.
Напишу о безмолвии.
Я не безмолвник, но если дневник мой то своя рука — владыка. Пишу то о чем хочу.
Когда душа касается Горнего мира, она перестает любить почти всё земное и потому молчит. Молчит обо всём.
Решено. Хватит уже болтовни.
Пусть это будет последняя страница в дневнике…
(О безмолвии Горнего мира)
Я о безмолвии хотел писать слова,
О тайнах Божьих, о несовершенстве.
Но тайна Божья скрылась и ушла,
Напомнив о молчания блаженстве…
.
В молчанье дух вкушает тишину,
Певец безмолвья, тайн не нарушая,
Вещает Милость Божию уму,
О том, что с Богом мне не надо Рая.
.
К молчанью духа тянется душа,
Певец Небесный мне слагает песни,
Вновь по лицу души… бежит слеза…
Опять, Господь мой, мы с Тобою вместе.
.
Нет, не в словах Господь, но Небеса
Он прямо в сердце человеку насадил….
Архангелов я слышу голоса…
Дух мой утих — и о земле забыл.
.
Красот Небес в виденьях точно нет!
Краса Небес есть Божие МОЛЧАНЬЕ…
Прекрасен плач души моей… о, нет!!!
Прекрасен Бог, мне давший покаянье.
.
Ум, если кается, то истинно молчит,
А гордый ум не терпит дух молчанья…!
Гордец виденьями пред Господом смердит,
А жизнь смиренных — только покаянье.
.
Тот, кто раскаялся, тот умолкает весь!
Он нищ пред Богом словом и душой…
Он слышит Ангелов приветствие с Небес
И омывается Небесною росой.
.
Певец безмолвья, он Всесильно тих,
Певец безмолвья душу утешает,
Душа рождает вновь Небесный стих,
От тайн безмолвья дух мой утихает.
.
Бог есть Любовь, Святая Простота,
Бог Прост Душой, слова мои просты…
Знаю, душа моя пред Богом нечиста,
Она взыскует Божьей чистоты…
.
Я вновь пойду таинственной тропой,
Душой и сердцем в Боге умолкая,
Забуду землю, встретившись с Тобой,
Господь Иисус, с Тобой не надо Рая.
.
Безмолвье — смерть для гордого ума.
Безмолвье бесам — это нож по горлу…
А мне так к сердцу Божья тишина…
И аромат вершин Небесных Горних.
.
Я знаю, пенья Неба бесконечны…
Как бесконечна Божия любовь…
Пусть со Христом молчанье будет Вечным,
И пусть умрет во мне земная кровь.
.
Я в мире жил, но счастья я не знал,
Не знал, что счастье в пеньи Херувимов!
Но день настал, Господь меня призвал,
Одел в одежды Светлых Серафимов.
.
Таких материй я не видел на земле,
Тончайшей мантией покрыл Господь мой душу…
Я песни пел в Господней тишине,
Словами тайну Божью не разрушив.
.
Душа моя как будто умерла
И ожила для Новой Жизни в Боге.
Воспетая на Небе Тишина…
Вновь растворила все земные боли.
.
Я петь пред Богом не устану никогда,
Ведь пел не я, а Сам Господь во мне…
Я слышал пенье Господа Христа,
Сгорая в Хладном Божием Огне.
.
Одежды Духа трепетно чисты,
Порою страшно их нарушить словом…
А сердце жаждет Божьей Красоты,
Его Любви, и жаждет песен новых.
.
Бог есть Любовь, я знаю это точно,
Он та Любовь, которой мы в ответ
Не сможем принести жертв непорочных…
Жертв непорочных перед Богом нет.
Заключение
Ну вот и настал конец моему дневнику.
А может быть, не дневнику, а ночнику? — на мониторе полвторого ночи.
Святое время — ночь…
Время молитвы, время разговора души с Богом.
У кого хватило терпения дочитать этот мой (э… как бы его точно назвать, не знаю?!)…
Одним словом, помолитесь о мне, о грешном и безумном Сергии…
Комментарии блокированы во избежание спама