Статья семнадцатая
Антагонизм плотского и духовного (нравится ли Богу то, что в нас? Почему так важно не судить никого, кроме себя?)
Мне неизвестен ход мыслей тех, кто вдумывался в разницу между плотским и духовным. Эта тема крайне непопулярна у христиан, скорее всего, потому что я не встречал в духовной литературе ясных критериев различия между тем и этим. А многим просто не хочется или же недосуг думать об этом, или же это непосильно их разуму. Вопрос же этот очень важный, он ежедневно важен для каждого…, хотя… сколько есть по-настоящему важных для человека вопросов, на которые у людей нет ни времени, ни желания искать правильные ответы. В решении вопросов о том, что внутри меня плотское, а что нет для меня лично, в этом я давно уже не доверяю сам себе, тем более опасаюсь я оценивать то, что не во мне, но в другом человеке от плоти, а что от духа.
В себе самом, я уверен, сам человек не может отличить гордое от негордого, плотское — от духовного, высокоумную самодеятельность мыслей — от того, что внушает Бог. А многие так и вообще, видимо, никак не заморачиваются трудными поисками истин в их внутренней жизни и в Святом Писании. Им проще с лёгкостью {непринуждённо} на все случаи их жизни самостоятельно выдумывать для себя (и для других) «правильное» «понимание» Писания и святых отцов:( Мы можем это не желать, но от большинства людей ТАЙНЫЙ антагонизм и ТАЙНОЕ (самому человеку до глубин неизвестное) жёсткое противостояние плотского и духовного — это и есть основная причина всех духовных неудач и основная арена борьбы внутри человека между Богом и сатаной. И бедный человек НЕ ЗНАЕТ толком ни того, что внушает ему Бог, ни того, что внушает его душе сатана. Плотское — это то, что от лжи, то, что от самообольщения, то, что от нечувствия греха своего, то, что от ослепления страстями, и это плотское (мало у кого достаёт мужества признать это в СЕБЕ перед Богом) — это и есть почти ВСЕ {почти без малейшего исключения} его мысли, почти ВСЕ чувства в человеке…, в том числе и его покаянные мысли, почти ВСЕ его молитвы и ВСЕ его самые искренние и честные чувства перед Богом и перед людьми.
Так и ТОЛЬКО так видит себя самого тот, кто находится в Духе Божием. Он видит себя тьмою. Прошлое своё — всё без изъятия — видит тьмою. Настоящее — видит ВСЕГДА ТОЛЬКО ЛИШЬ тьмою и знает ТВЁРДО то, что и в будущем не станет он лучше, но будет тьмою и войдёт в Божий Мир не добродетелями своими, не светом, но Милосердием Божиим, которое, кстати, и здесь на земле НЕ ВХОДИТ в человека иначе, как через непрерывное самоуничижение и покаяние человека в том явном и тайном вселенском грехе, который есть в абсолютно каждом. Но не каждый готов это видеть в себе самом, своё бездонное, бесчисленное, бесконечное отпадение от Бога. На первый взгляд (для гордой логики человека), мысль моя, которую я озвучил выше (изначально это мысль не моя, она заимствована у святых), мысль о том, что человек грешен бесконечно, бесчисленно и неисправимо, не может видеться справедливой… Ведь в чём можно всерьёз обвинить младенца? Разве он в чём-то виноват? Кто может быть виновен в грехах, которые он не осознавал в себе и поэтому их совершал и прочее? Такие и подобные вопросы может задавать себе плотской разум человека, и попробуй хоть издали намекнуть человеку, что он плотской… — обидится ведь…, возмутится… А плотской — это значит, нашедший [хоть какую-либо пусть даже и самую малую] опору в себе самом. Плотской — это всякий кто рассуждает отталкиваясь сам от себя. Духовный же — рассуждает не от себя, но он непрерывно соглашается с тем, что открывает ему Господь.
Так устроил человека Бог: человек создан был по подобию Божию, то есть каждый из нас охватывает собой (мы не знаем, как) ВСЮ вселенную, охватывает собой весь мир, мир физический и духовный, как охватывает собой вселенную и Сам Господь. Духовный принимает грехи всего мира, в том числе и грехи падших ангелов, как такую данность, которая есть в нём по Воле Божией и относится к этому греху, как и должно..: «Блаженны плачущие» — и он кается в том, что видит в себе, что чувствует, и по Воле Божией какую осознаёт меру опасности и боль от греха. Плотской же разум Божиего соединения природы человека со всей вселенной вместить не хочет и не может. Так что…, если человек реально приходит к Богу, то рано или поздно он однажды (неожиданно для себя самого) всё же приходит к этой отрезвляющей, по своему трудно принимаемой душой предельно простейшую мысль… «Нет во мне, Господи, никогда не было и никогда не будет мысли, так или же иначе не осоленной солью греха, все мысли мои плотские, гордые, мрачные…, неистинные, ложные…. Господи…, САМ будь Истиной во мне!!!».
Вот что (с многолетним и для большинства пожизненным долготерпением) ожидает от человека Господь… Когда человек скажет сам себе искренне… «Дурак, азм еси я был и всегда буду, Господи, без Тебя. Отними падший ум плотской мой, Сам стань Истиной во мне, потому что Истина — это ТОЛЬКО Ты. Истинно ТОЛЬКО Твоё суждение обо всех, обо вся и обо всём». Но так погано устроено человеческое нутро. С чем угодно оно готово так или иначе согласиться, но вот честно и искренне перед Богом (перед людьми это не нужно делать) почувствовать себя во всём грешным и всегда (вечно) грешным, тут уже и «кишка тонка» делается принять такое вот свидетельство о себе самом перед собой, а значит, и перед Всевышним.
Ирония судьбы и парадокс духовной жизни… — видение себя самого во всём и всегда грешным (видение не самодеятельное, не актерское, но по Свидетельству Духа Божия внутри себя) — лишь оно одно только МОЖЕТ привести ум в Столь Надёжный Покой и Блаженство в Боге, что это не описать никакими словами, так что и само тело (непрерывно и обо всём в себе кающегося) станет утопать в столь Полном Блаженстве Духа Божия, что едва-едва тело будет выдерживать такую Великую Силу Блаженства внутри себя, что тело будет готово исчезнуть в Боге, раствориться без остатка в Нём. Вот что даёт человеку стремление к непрестанно покаянной молитве внутри себя, к (по возможности) непрерывному болезненному сокрушению духа обо всём в себе.
ПОКАЯНИЕ (не сразу и не вдруг, но мало по малу) обучает человека видеть внутри себя Духом Бога темным, нечистым, греховным не только явно грешное, но и любые из добродетелей своих, потому что: «Бог и святым Своим не доверяет, и небеса нечисты в очах Его» (Иов 15,15), а вот интересоваться внутренним составом других людей тот, кто находится в Духе Бога, тот и сам этого не пожелает… Ведь не зря замечено в Писании: «Во многой мудрости много печали; и кто умножает знания, умножает скорбь» (Екк. 1,18). Вот почему так важно не судить ближних и не судить себя… Человек не уполномочен ни на суд над другими ни на самосуд. Важно понять, что плод познания добра и зла посилен лишь для Духа Божия и для тех, кто стал одно с Богом, так человек (в навыке) может приучить себя не лезть «вперёд Батьки в пекло», то есть… прежде получения внутри себя Тайного Внушения от Бога человек не имеет никакого права рассуждать ни о чём и ни о ком.
И нужно помнить (это очень важно): Бог не любит (И НЕ ПРИНИМАЕТ) от нас ничего из того, что не Он Сам производит внутри человека. Хочет того человек или нет, но он будет тайной для себя самого до тех пор, покуда Бог Сам не раскроет в человеке то, что посчитает необходимым раскрыть. Желание же сделать для себя самого духовную жизнь объяснимой (правильно понимаемой) — это желание во все времена было и останется безумным желанием плотского разума вобрать в себя то, что он никогда не сможет вобрать в себя и объяснить себе это, то есть пытаться объяснить себе (или что ещё хуже — пытаться сделать вполне понятным что-либо духовное для других) это чрезвычайно широко распространённое ментальное БЕЗУМИЕ: Действия и Разум Безгранично Премудрого и Безгранично Любящего всех Бога — это и есть величайшее из безумий для человеческого рассудка. Понять что-либо Божие можно лишь через инструмент веры, но никак не плотским разумом (никак не разумом, опирающимся на себя). То есть на разум человека должен Подействовать Господь, опять же — через дела и через действия веры, потому что разум человека очень и очень ограничен, а Разум Божий не ограничен ничем.
Статья восемнадцатая
Каким образом соединяется непрерывное болезнование о себе самом (сокрушение духа) и славословие Богу
Покаяние, если оно вошло в устойчивый навык, совершенно естественным образом начнёт проявлять себя как некая самостоятельная черта характера не только в молитвах Богу, в том числе и славословных, но и на всём мышлении человека, то есть всегда, непрерывно. У (по возможности непрестанного) покаяния есть особая сладостная черта, ради которой только и привлекает покаяние к себе душу и тело человека. Чем глубже и чем постояннее человек кается, чем болезненнее он кается и чем непрерывнее (и объёмнее) он будет делать личные усилия к искреннему покаянию (к непрерывному сокрушению духа обо всём в самом себе), тем больший Покой и тем бóльшую Радость от Бога получит кающийся человек, кающийся, не копающийся в мелких своих грехах, не придумывающий сам в себе актёрское покаяние, но кающийся без рассуждения, в навыке, по вымоленной у Бога благодати. Эта радость покаяния, или радость сокрушения духа, или радость ПРАВИЛЬНОГО (крайне самоуничижённого) отношения к самому себе перед Богом, не познаётся иначе, как опытом, и тот, кто познаёт радость и Жизнь в Боге, тот понимает, что приблизиться к Богу можно только и только покаянием, и что другого способа стать счастливым человеком и получить Милость от Бога, минуя покаяние и крайнее непрестанное самоуничижение, у души нет.
Статья девятнадцатая
Схождение ума в сердце для мирян и для находящегося в безмолвии
Думаю, во все времена к механизму схождения ума в сердце будет среди верующих особый (не вполне правильный и не совсем здоровый) интерес. Почему? Во первых, {схождение ума в сердце} завораживает, как некая магия, как некий особый вид молитвы, предназначенной для избранных. Во вторых, создаёт иллюзию духовной жизни. Раз молюсь, сходя умом в сердце, значит, {какая-никакая} духовная жизнь уже есть… В третьих, это самое опасное, схождению ума в сердце придаётся преувеличенная значимость. А недавно так вообще кто-то из практиковавших работу с так называемыми чакрами, прочитав мою книгу «О сердечной молитве», тоном, не терпящим возражений, заявил, что я описываю в своей книге не что-то иное, но механизм раскрытия анахаты чакры (так называемой сердечной чакры). Что сказать на это?
В наше духовно развращённое время многие люди увлечены оккультными (крайне вредными для души) учениями, естественно, что им покажется неубедительным моё убеждение в том, что учение о чакрах изначально основано на ложной догматике. Дьявол не даст обманутым им оккультистам понять простую мысль… За учениями о чакрах нет ничего стоящего, это пустое учение о пустом, это человеческие фантазии о том, что невозможно ни проверить, ни доказать…, ни опровергнуть. Убеждать никого не хочется, да и в основных правилах моего сайта указано, что я не вступаю ни с кем в полемику. Пусть каждый сам для себя избирает правильное, я же хочу особо это отметить.
Мир визуальных чувствований и красочных видений изначально описан святыми подвижниками христианской веры, как мир лжи, как мир фантазий падшего человека. И поэтому неважно, что предстаёт перед мысленным взором молящегося: виды тех или иных чакр, святой, Ангел или представление о Боге или о загробном существовании, ад или же Рай, но одно лишь то, что это возникает внутри сознания человека в виде образов, в цвете и форме, уже одно это крайне опасно для души и в 99-ти случаях из ста выводит человека из области Духа Божия в область фантазий о духовном, всегда и неизменно пагубных. Но вернёмся к механизму вхождения ума в сердце. Возможен ли он для мирян? Если возможен, то как себя обезопасить от обольщения?
Думаю, многие согласятся со мной, что о вхождении ума в сердце надо писать не краткую статью, но более объёмно (такая книга мной уже написана,
хотя всё описать, конечно же, я там не пытался даже, но описал лишь то, что попало в поле моих размышлений).
МЕХАНИКА ВХОЖДЕНИЯ УМА В СЕРДЦЕ ДЛЯ МИРЯН
Естественно, мирянин не может посвящать молитве времени столь много, нежели тот, кто находится в уединении и свободен от производственных и семейных забот, но, если кто захочет, он найдёт время для молитвы, а значит, может найти время и для {периодических очень аккуратных, осторожных экспериментов} с молитвой внутри своего сердца, но тут есть несколько важных «но». Во-первых, читать молитву внутри своего сердца, особенно первые годы, — это большой труд. Душа будет пытаться читать слова молитвы в середине груди, а внутри душу встретит тьма, немота, глухота, теснота и томление. Слова могут проговариваться или совсем почти никак, или еле-еле внятно, или со столь значительными затруднениями, что поневоле задумается человек… «Надо мне так мучиться? Разве же я монах?». Во-вторых, сердечная молитва имеет особенность «зарастать» в человеке. Я все свои молитвы, в том числе и Правило к Святому причастию, и Псалтирь читаю внутри сердца. Это уже навык. Этому навыку около двадцати лет. Поэтому я хорошо знаю, о чём пишу. Знаю эту молитву изнутри. Молитва сердечная требует НЕПРЕМЕННОГО постоянства. Не только день, даже час-другой без сердечной молитвы, и сердце закроет свои невидимые свойства. Оно перестанет отзываться на слова, а ведь сердечная молитва — это СОВСЕМ не умение некоего духовного чревовещания внутри себя, но умение в духе соединяться с чувствами Бога и с чувствами Ангелов. Для подобного единения слова — вообще-то по большей части и не нужны даже, но и нужны иногда, чтобы разгорелась душа и тело, а потом опять не нужны, там свои законы, человеческой воле почти неподвластные. Сердечная молитва — это в полном смысле Таинство Благодати Божией в человеке, и если человек допускает себе хоть малое оставление молитвенного покаяния, если приходит (до времени упорное, как сама смерть) забвение болезненного смирения духа о самом себе, забвение о сокрушении души хоть на час-два времени, как Господь СРАЗУ ЖЕ отходит. Сердечный храм НЕУМОЛИМО закрывается, и человек не сможет войти в него, для прежде доступной ему более-менее полноценной молитвы, до тех пор, покуда он не потратит значительное время и значительные усилия для возвращения себя в прежний духовно-трезвый вид. (Трезвый — это тот, кто боится не помнить о Боге даже несколько минут). В мирянине непрерывность молитвы невозможна, поэтому и не стоит ожидать внутри себя весомого продвижения и успеха в сердечной молитве, если она будет то и дело прерываться, пусть даже и ради необходимого.
Так что семейному человеку ожидать, что в нём со временем раскроется сердечный храм, и что он сможет легко и просто входить в него, когда сам того захочет, думаю, это будет неразумная надежда, но всё же, пробовать входить в своё сердце умом можно и тем, кто живёт в миру, и тем, кто не имеет возможности пребывать внутри своего сердца вниманием более-менее непрестанно, но при этом нужны минимальные меры безопасности. Все меры духовной безопасности, необходимые для правильной сердечной молитвы, перечислить я здесь, конечно же, не смогу. Их очень и очень много, потому что Бог необходимо требует от человека не частичного изменения себя (по принципу «духовного туризма» — а не почитать ли мне сердечную молитву день-другой…?), но Бог ждёт от всякой души её максимального изменения, изменения ПОЛНОГО, изменения ВСЕГО образа жизни своей и образа мыслей.
НЕКОТОРЫЕ МЕРЫ ДУХОВНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ для желающего молиться сердечной молитвой В МИРУ
Нужно ясно осознавать: живущий в миру может пробовать молиться {опускаясь вниманием внутрь своего сердца} лишь в качестве осторожных временных экспериментов. Ни в коем случае не настраивать себя на меры, доступные опытному подвижнику. Не гнаться за непрерывностью сердечной молитвы в ущерб семейным обязанностям, не пытаться вести в семье жизнь монаха, накладывая вето на супружескую близость, брать на себя чрезмерный пост и прочее. Осторожные, аккуратные эксперименты, когда человек будет ПРОБОВАТЬ опускать своё внимание в центр груди (между лёгкими примерно на ширину ладони выше уровня солнечного сплетения) не приведут человека к неизменному обольщению, но человек может сам найти в себе этот вкус… А вдруг сердечная молитва — это твоё? Как узнать? Только попробовав личной практикой, но попробовав аккуратно, осторожно, прислушиваясь к себе и не нажимая умом и вниманием на сердце с упрямством фанатика, читающего мантры. Любую молитву можно превратить внутри себя в мантру… А чем отличается мантра от молитвы?
Молитва униженно просит Бога о спасении, она должна быть (сотню раз уже писал выше об этом) полна НЕПРЕРЫВНОЙ боли о самом себе. Мантра же читается не ради покаяния, но ради неё самой, она призвана УСЫПЛЯТЬ сознание. Молитва же, если она совершается трезво, ВСЕГДА должна иметь внутри себя боль о своём бесчисленно глубоком отпадении от Бога, должна совершаться с презрением к своей падшей природе, с презрением, вплоть до усиленной святой ненависти к своей падшей природе, а непадшего внутри любого из людей (тот кто приближается к Богу ясно знает это) не только НИЧЕГО нет, но НИКОГДА и не будет во всём будущем человека. Поэтому к Богу — ТОЛЬКО с горькими духовными слезами вины, помня о том, что и слёзы наши перед Богом чистыми быть НИКОГДА не смогут.
Я не читал мантры и не знаю, к какому состоянию души они приводят, что чувствует человек, читая их, и начинать их читать смысла не вижу, но я знаю, к чему приводит правильная молитва. Правильная молитва (не обязательно с вниманием в сердце) открывает человеку общение с Духом Бога. Возникает общение с Богом: БЕЗ видений, тем более без голосов и без посланий (якобы всему человечеству), без озарений, но бывает Радость о Милосердии Бога, бывает познание Жизни в Боге, с Богом и Его Силой. Ум замолкает, но замолкает не оттого, что критическое мышление усыпляется молитвой, а оттого, что душа входит в [прежде малознакомую ей] область несловесного мышления. Не к безличной нирване приходит человек, правильно читая молитву, но к тому, что чувства его обостряются, и обостряется сострадание к ближним и дальним своим.
Мирянин может пробовать опускать ум внутрь груди своей и там начинать (без нажима волей) осторожно читать свои молитвы. При этом надо внимательно прислушиваться к себе. Что станет испытывать ум и чувства? А вдруг сердечная молитва — это и есть твоё? Если же это не твоё, тогда оно и само не дастся человеку и живой интерес к молитве внутри груди пропадёт сам собой. Если же Господь посчитает нужным привлечь кого-либо к Себе через сердечную молитву, совершаемую в миру, то Он Сам найдёт способ привлечь человека к этому делу, а если нет, то никакой человек не сможет войти внутри себя в сердечный храм до тех пор, покуда Бог Сам, очистив человека, не введёт его душу туда, внутрь сердца. А если введёт Бог туда хотя бы один раз, то это уже будет не один раз, но навсегда. Почему навсегда?
Потому что там всегда Тихо. Там — Жизнь. Там — смысл. Там — Истина. Там — Милосердие. Там — Покой. Там, внутри сердца человеческого (в центре груди между лёгкими), человек может встретить Дух Божий, и если человек не встретит Его (Духа Божия) внутри себя при жизни на земле, то святые отцы пишут, что вероятность не встретить Господа и после смерти тела многократно возрастает. Не встретишь Бога при жизни внутри тела своего и мыслей, то не встретишь Его уже никогда, то есть по смерти душу будет ожидать ад за нечувствие и за упорное неверие словам Христа: «Возлюби Бога ВСЕМ сердцем своим, это есть первая заповедь в Законе и нет выше этой заповеди». Когда опытный в молитве человек входит внутрь сердечного храма своего (уже раскрытого прежними годами покаянных молитв), он ЗАБЫВАЕТ о том, что его молитве кто-то может мешать. Мешающие молитве мысли внутри сердечного храма реально делаются совершенно никак невозможными! Душа, чтобы услышать мешающий молитве помысел, прежде должна ВЫЙТИ сознанием из сердечного места, прежде должна уйти вниманием или в область гортани, или головы, или ещё далее, и лишь тогда сможет душа услышать отвлекающую от молитвы мысль, в сердечном же храме ВСЕГДА стоит абсолютно ПОЛНАЯ тишина от любых мыслей. Единственное, что там может слышать внутри себя душа, — это слова тех молитв, которые душа читает Богу. Так устроен сердечный храм. Пустомыслие не может войти в него, даже если попытаться, ничего не выйдет… Я пробовал. Внутри сердечного храма словесная ментальность, и уж тем более образная, делается совершенно невозможной, а если она возникает, то возникает лишь после того, как душа покинет сердечное место. Войти в сердечное место нелегко, но внутри сердечного храма невозможен мысленный непокой.
Теперь (кратко очень) то, что делает невозможной сердечную молитву (и в миру, и не в миру). Если хоть тенью души будешь считать себя лучше кого-либо, сердечная молитва окажется для души закрыта до покаяния. Любопытство о чужих грехах. Одобрение, когда кто-либо осуждает кого-либо. Желание кому-либо зла и тем более вечного наказания от Бога закрывает вход в сердечный храм так крепко, что крепче некуда. Высокоумные суждения о ком-либо или о чём-либо. Желание благой самостоятельности, когда свои представления о благе душа ставит выше (или же впереди) Божиего определения о чём-либо. Любовь к развлечениям. Почитание человека за кумира. Увлечение сложным богословием закрывает двери покаянной молитвы очень и очень надёжно. Споры с кем-либо, неважно о чём. Любовь к общению с людьми, вообще общение. Общаясь с людьми, когда обсуждается много сложных богословских тем, делает душу неглубокой, и от такого общения душа теряет молитву. Неумение терпеть находящие болезни и скорби. Любящая молитву душа любит свои болезни, потому что болезнь даёт душе беспопечительность и свободу (даёт много дополнительного несуетливого времени) для молитв. Чрезмерное увлечение внешними молитвословиями не даёт той простоты душе, которая необходима для сердечной молитвы. Любой из грубых пороков — блуд, гневливость, зависть, раздражение — сердечную молитву уничтожает почти на корню. Пьянство, даже кратковременное, однодневное, лишает душу сердечной молитвы на несколько дней вперёд, а то и больше. Осуждение и нелюбовь к ближним, неважно к кому, закрывает сердечное место СРАЗУ же. Теплохладность к вере, развлечения, когда душа особо любит музыку, пусть даже церковную, охлаждает сердечную молитву. В сердечной молитве главная черта — покаяние, боль о себе самом, которое словами и музыкой выражено быть не может никоим образом.
Любые слова, любое актёрство, любые попытки выразить перед собой, перед Богом и уж тем более перед людьми, как ты каешься, если попытаешься выразить это словами, жестами, музыкой или иначе, — всё это жестко пресекает искреннюю сердечную молитву. Для сердечной молитвы важно не умение правильно и красиво выражать свои мысли перед Богом, но важно умение быть простым, разумно невдумчивым, главное (без самокопания) — непрерывным в выстраданной и вымоленной боли о самом себе. Надежда на себя, гордое оценивание себя, самоуспокоенность, самодовольство, самохвальство, даже самые слабые тени этих чувств и мыслей в человеке делают его молитвы пустыми перед Богом. Сердечная молитва, если она вошла в правильное русло, почти не меняет выражения лица. Внешне сердечная молитва не выражается никак. Это тайное делание. В разумном смысле этого слова — тайное даже в чём-то и от себя самого. Сердечная молитва это мистическая сокровенная и по возможности постоянная боль о себе самом. Если боль о себе самом прерывается в человеке хоть на один миг.., то в тот же самый миг прерывается в человеке и действие его сердечной молитвы. Прерывается ток благодати Божией.
МЕХАНИКА ВХОЖДЕНИЯ УМА В СЕРДЦЕ ДЛЯ БЕЗМОЛВНИКА
Механизм вхождения ума в сердце в безмолвии совсем иной, нежели у того, кто не имеет возможности подолгу находиться в уединении. Первое (и это обязательно) — необходимо благословение от духовного отца на подвиг сердечной молитвы в уединении. Крайне желателен периодический совет с ним о своих внутренних переживаниях. Вход в сердце после уяснения деталей молитвенного правила с духовником производится с максимальным насилием над собой. Духовный отец должен сам иметь опыт долговременной сердечной молитвы и советоваться с духовником не имеющим реального многолетнего опыта в сердечной молитве {о этой молитве} неразумно. В безмолвии нужно, войдя внутрь сердца своего, находиться {там} с до предела максимально возможной частотой для себя. Вошёл, и не выходишь. Прилагается предельное трудолюбие и упорство, до полных истощений внутренних сил. Когда силы души устанут до почти полного изнеможения, позволяется (ненадолго ослаблять молитвенные усилия внутри сердца, ослаблять, но не покидать при этом сердечного места). Сразу хочу предупредить что делание истинно сердечной молитвы ОЧЕНЬ тяжёлое.
Конечно же, будет брань с демонами до той поры, пока сердечное место не раскроется и пока оно не впустит внутрь себя подвижника веры. Когда же сердце впустит душу в храм свой, настанет покой и конец борьбе. Но до этого времени могут быть крайние (многолетние) досаждения от наплыва грубых или от пустых мыслей, могут усилиться досаждения от страстей блудных. Восстанут и гордость, и пустомыслие, и мечтания о пользе вне уединения. На борьбу с противодействием демонов ко входу человека в его сердечный храм может уйти лет пятнадцать и даже более. В сердце может возникать сильное давление, некая посторонняя сила не будет давать произносить слова отчётливо и внятно, как это нужно по условиям сердечной молитвы. Это противодействие от духов зла необходимо внутри себя из год в год подавлять и с ежедневным многолетним терпением убирать вон из души. Сердечная молитва в уединении — подвиг не только очень трудный, но он и очень радостный одновременно. Духовное же самопознание идёт при реальной твёрдой практике сердечной молитвы очень и очень медленно. Первые пять-десять лет, можно говорить определённо, опыта в молитве у человека ВООБЩЕ никакого весомого нет и даже не может быть по умолчанию. Самые же первые признаки духовной зрелости могут появиться лишь на двадцатом году покаянных молитв или позже. Также, человек должен иметь особую внутреннюю расположенность и призыв Божий к уединению.
НЕКОТОРЫЕ МЕРЫ ДУХОВНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ для желающего молиться сердечной молитвой В УЕДИНЕНИИ
Постоянство в молитве не оставляется ни под каким предлогом. Оставление постоянства в молитве даже на час-другой приводит к чувствительному охлаждению души подвижника. Общение с людьми сводится к предельному минимуму. Запрещается думать о мире и о делах мира. Все усилия души должны быть направлены на личное покаяние перед Богом. Размышления о сложных богословских вопросах, излишнее изучение духовной литературы (тем более мысли о политике) необходимо с предельной строгостью устранеять из повседневной практики. Безмолвие питается НЕ чтением, НЕ слухами о чём бы то ни было, но непрестанной болезнью о своих грехах и о грехах ближних своих. И прежде ухода в безмолвие, по моему мнению, непременно необходим опыт насыщенной церковной жизни. Необходимо никак не менее десяти-пятнадцати лет богослужебной практики. Очень желателен сан монашеский или же священнический. Благословение берётся не у первого встречного священника, но лишь у того, у кого исповедуешься несколько лет, то есть у того священника, который знает твою душу достаточно хорошо. Если берётся благословение у священника, прельщённого и легкомысленного, даже если он будет схиархимандритом, прельщённое «благословение» приблизит душу в уединении именно к демонам, но никак не к Богу. Если в уединении забываются и оставляются вне внимания две ОСНОВНЫЕ вещи — боль о грехах своих и терпение (обычные в уединении) значительных болезней души и тела (так называемые молитвенные боли), тогда молитва может вызвать лавинообразное повреждение психики, вплоть до открытого душевного умопомрачения, или человек скатывается на самое дно блуда или же пьянства, что со многими и случалось, даже с теми кто находится в монашеском и священническом сане.
Статья двадцатая
Нужно ли уходить в горы или в непроходимые леса для молитвенного плода в безмолвии?
Уединение в удалении от людей может очень и очень властно влечь к себе человека. Я это на себе испытывал многократно. Душа может испытывать значительный дискомфорт в случае, когда она слышит или видит рядом с собой хоть бы и самое малое присутствие кого-либо из людей. До города или до деревни может быть километра три-четыре, и если хоть малый звук (работающая техника или завод) доходит до слуха, это может отвлекать от внимательной молитвы. Иногда бывает так, что душа успокаивается лишь тогда, когда не слышит и не видит совсем никого. Но я не возьму на себя смелость утверждать, что значительная удалённость от людей может быть определяющим или же решающим фактором успеха в покаянии. Возможно, что у меня это было так в определённые годы. Стоило мне уйти подальше от всех, как душа моя сама собой опускалась в молитвенный Покой. Возможно, на других людей удалённость может действовать иным образом. Я бы не взял на себя смелость утверждать, что значительная удалённость как-то особо помогает молитве, и что тишина очищает душу, хотя это почти всегда ясно чувствовалось лично мной, но были ведь и другие опыты. Благодать покаяния на год и даже больше отступала от меня, когда я жил в горах, не видя никого неделями и месяцами, и потом она неожиданно возвращалась внутрь души, когда я по необходимости переезжал в город.
Статья двадцать первая
Почему внутреннее безмолвие — это единственный путь единения с Богом?
Почему внутреннее безмолвие я почитаю столь важным? Начитался книжек о православным безмолвии? Ясное дело, что не обошлось и без этого, но более убедительным мне видится другое убеждение моей души, убеждение не книгами, но опытом. Много мучилась душа моя, искала путь Божий. Мнений о спасении много. Одни говорят: всегда молись, другие призывают молиться пусть не так часто, но зато от всего сердца, третьи указывают на важность добрых дел. Но, слава Богу, духовник-монах, воспитавший во мне вкус к покаянному молитвенному безмолвию, указал мне на единственную цель, ради которой пришёл Господь, ради чего Он страдал, принял смерть и воскрес — ради единения нашего тела и души с Богом.
Вот на чём необходимо было сфокусировать мне свои усилия. Объединиться в духе с Господом, ощутимо почувствовать в себе самом Дух Бога, прочувствовать Живое общение в Боге явственно и реально, и мне было предложено оставить всех и вся жить, так как сами они этого хотят. Было предложено ни во что не вмешиваться, никого ничему не учить, и отвечать о духовном лишь только тем, кто сам об этом настойчиво спрашивает. Было предложено искать молитву, молитву и ещё раз покаянную молитву. Было предложено искать Бога не в спорах и не в чрезмерном чтении (пусть даже и святых) книг, но искать Бога скорбью о личном падении моём. Ошибок мною было сделано очень и очень много. Их было сделано много-много больше, чем мне это хотелось бы, но с годами молитв внутри меня выработался УСТОЙЧИВЫЙ навык узнавать Господа внутри себя, выработался нелегко приобретаемый тянуться ко Христу всем своим сердцем и всеми мыслями и мало помалу пришло умение распознавать те внушения, которые навязывают моей душе падшие ангелы, бесы. Всё оказалось как же просто и непросто [и необъяснимо] одновременно! Господь вошёл в мою душу и прочно обосновался внутри неё не как видения, не как голоса, не как направляющий меня диктатор, угрожающий мне адом за неисполнение Его велений, но как Сила, Хранящая внутри меня ПРЕЖДЕ всего Тишину Свою, Свой Покой. И вот тут даже и разум мой оказался не у дел. Он мне оказался не нужен. Раскрылся сердечный храм, и внутри как же стало мне хорошо, так хорошо, как может быть хорошо лишь в Раю с Богом. Там было ТАК неумолимо Спокойно, Тихо, Блаженно и Естественно, как дышать.
Тишина души, как я понял это из внутреннего опыта, — это и есть самое естественное для человека, и ЛЮБЫЕ происки сатаны начинаются в человеке с нарушения Тишины Божией. Душа начинает искать какие-то цели вне личного покаяния с непременным нарушением Божественной Тишины. Вот как всё просто! Тишина Божия — это и есть критерий того, правильно ли ты живёшь. Нарушением Тишины Бога враг и увлекает ВСЯКУЮ неосторожную душу в различный непокой, который не бывает и даже невозможен если душа находится рядом с Богом. Бесчисленны пути дьявола внутри человека, их не опишешь, их столько много, но все пути греха начинаются с нарушения Божией Тишины. Именно Божией Тишины. Но есть и равнодушная тишина, когда совесть спит, когда Бог далеко, но человек при этом остаётся преступно спокоен, просто потому что душа его мертва к Суду, мертва к покаянию.
Далее же душе, нашедшей Покой в Боге, всё, что нужно, — это уметь по возможности непрерывно укрываться в Живом и Сильном Покое Бога, и делать всё от себя зависящее, чтобы Господь Хранил душу и тело. Богу не трудно Хранить тело и душу человека, но от человека требуется постоянная любовь к сокрушению своего духа, постоянство любви к молитве, постоянство любви к боли обо всем в себе. Ещё раз повторюсь, внутреннее безмолвие должно быть ДАРОВАНО Богом человеку, не выдумано человеком самому из себя (я такой крутой, умом и сердцем весь молчу :), а именно ПОЛУЧИТЬ от Бога ту Тишину и Безмолвие которое может быть получено как Его Благой Дар, Как Его Действие, Как Его Волю, Как Жизнь Христа внутри твоих чувств и мыслей.
Комментарии блокированы во избежание спама