Монахиня Валентина (имя изменено)
(рассказ описывает реальные события)
Современная женщина-горожанка, начитавшаяся книг о православных подвижниках и ушедшая ради покаяния и молитвы в уединение (даже если она монахиня, но у нее нет достаточных средств на содержание себя) – рано или поздно будет вынуждена искать помощи у мужчин.
Однажды жизнь забросила меня на семь лет в удаленное от цивилизации место, где со временем образовалась община из монашествующих и мирян православной церкви, искавших молитвенного единения с Богом.
Когда по просохшим дорогам к нам мог пройти транспорт, то женщины: из Москвы, Питера, Нижнего Новгорода и из других городов, то и дело, с удивительным постоянством, нет-нет да появлялись в нашем поселении.
Редко они приезжали по одной — чаще парами, иногда по трое и более.
Слух об общине, в которой я жил в те годы, расходился в православных кругах далеко. Некоторые из женщин покупали у нас дома, но из-за трудностей жизни выдерживали они недолго и потому уходили из нашего села.
В итоге, почти всё купленное ими оставалось пустыми и становилось никому не нужным.
По негласному уговору братии общины, новоприбывшим «кандидаткам на пустынножительство» никто ни в чем не помогал, даже если они были монахинями.
Надо было ясно понимать те жесткие условия, в которых нам приходилось жить: магазина нет, электричества нет, медицинской помощи нет, почты нет; если шли сильные дожди — становились непроходимыми дороги; мостов через реки не было, заработка, разумеется, тоже.
Питались тем что вырастишь на огороде или принесешь на себе в село. Свечи из огарков церковных свеч катали и лили сами.
Зимой село снегом отрезано от мира на несколько месяцев, а во время метелей даже на лыжах не всегда было возможно выйти из поселения.
Те, кто не мог позволить себе купить дрова в соседнем селе и оплатить их доставку, носили их из лесу на плечах. Столь жёсткие условия изгоняли избалованных горожанок из нашей общины со стопроцентной эффективностью.
Но было одно исключение:
монахиня Валентина.
Прибыла она к нам из Питера. Образованная — врач-терапевт. Кто-то купил ей в нашей деревне дом.
Монахиня Валентина приехала, сидя на своих вещах, на тракторной телеге и поселилась по соседству со мной.
Когда я ее впервые увидел, то подумал, что недели через две — максимум через пару месяцев (ближе к зиме) — она уедет туда, откуда приехала. (Походка выдавала в ней физически тяжело больного человека). Но я ошибся: Валентина не уехала, а продолжала жить в нашем селе несмотря ни на что.
Друзья её финансово поддерживали, поэтому дрова она покупала и привозила из соседнего села, но в её доме во время сильных морозов из-за плохих печей стоял невыразимый холод…
К утру суп в кастрюле, которую монахиня Валентина ставила на пол, покрывался сверху коркой льда.
Она разбивала ложкой лёд и только после этого могла есть его. И хоть бы раз она пожаловалась бы на свою судьбу, попросила бы помощи или чтобы мы привезли ей зимой продукты на дом! Никогда такого не было.
Идет, бывало, своей слабой неспешной походкой по пустой деревне и поет что-то духовное.
Её внутренняя жизнь была для меня неизвестной, но печать умиротворения во Христе её ведь не спрячешь, но на лице отразится Свет Духа, видимый в тех, кого избрал Бог.
По возможности монахиня Валентина ходила в храм причащаться, хотя это давалось ей нелегко из-за слабого её здоровья.
Она привезла с собою библиотеку духовной литературы и всегда с радостью давала всей общине читать свои книги. Её необыкновенное терпение, ненавязчивость и интеллигентность вызывали у всех нас искреннее уважение. Ни разу я не слышал, что бы она пустословила или обсуждала чьи-то дела.
Она не создавала никому проблем. Я не слышал я от неё ни единого наставления о Боге, но она обладала редким в наше время умением — умением наставлять примером, без проповедей о вере.
Мне приходилось близко наблюдать за жизнью многих монахинь, но лишь образ монахини Валентины остался в моем сердце как образец простоты, терпения, молчаливости.
Комментарии блокированы во избежание спама