Написано ко дню Благовещения Пресвятой Богородицы (2011 года).
Секреты чтения Богородичного правила
(практические советы опытного отшельника)
Предисловие
Обнародовать молитвенный опыт игумена Николая (имя изменено) и отчасти мой личный опыт я решился не сразу. Те высокие меры молитвы, о которых речь пойдёт ниже, требуют не только духовной осторожности, но и особого образа жизни, который я сейчас вести уже не могу. Отшельник, под руководством которого я в течение четырех с половиной месяцев осваивал секреты чтения молитвы «Богородице, Дево, радуйся» встретился мне уже на двадцатом году моих молитвенных исканий. Поэтому те молитвенные меры, которые он возлагал на меня, не стоит поспешно возлагать на себя тем, кто живет среди мирского рассеяния. Быт отца Николая и мой быт в те времена (наверное, это были самые светлые, самые беззаботные, самые благодатные и самые счастливые времена моей жизни) проходил в условиях почти полного отрыва от цивилизации. В наших домах не было электричества. Жили и молились при свечах, которые делали сами же. Сами пекли хлеб. Летом во время дождей мы были отрезаны от мира грязью и бездорожьем, а зимой (на два-три месяца) — снегом. С заходом солнца прекращалось все, кроме молитвы, начиналась молитва в пять утра.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Почему я начал молиться молитвой «Богородице, Дево, радуйся» вместо молитвы Иисусовой?
Если бы я не прожил рядом с отцом Николаем около пяти лет, то мне и в голову никогда не пришло бы почти на полгода в качестве основной молитвы читать не Иисусову молитву, как я делал это ранее, но полный текст молитвы: «Богородице, Дево, радуйся, Благодатная Мария, Господь с Тобою: благословенна Ты в женах, и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших». Отец Николай не считал себя моим духовным отцом, и я не был у него в полном послушании, как это принято в монастыре, но я просил совета у него лишь тогда, когда у меня возникал особый интерес к тому, что он говорил мне. Это называется «жительством по совету».
О молитве Иисусовой написано немало книг у Святых Отцов в разное время. Мне довелось многое прочесть, но читать подробные наставления о молитве «Богородице Дево, радуйся» мне не доводилось никогда, да и сама практика (по возможности непрерывного) чтения молитвы: «Богородице, Дево, радуйся» в православной аскетике не является широко распространенной. Собственно, кроме как от отца Николая я никогда ничего нигде и ни от кого о такой практике не слышал и не читал. Те советы, которые я слышал от отца Николая о том, как он читал молитву: «Богородице, Дево, радуйся» можно успешно прилагать не только к чтению именно этой молитвы, но и к чтению любых других православных молитв.
Особенность отца Николая заключалась в том, что он особо почитал Матерь Божию и так любил Её в своем сердце, что он (как он мне говорил) иногда на несколько недель, а то и на несколько месяцев кряду вместо молитвы именем Иисуса Христа то и дело переходил на молитву: «Богородице, Дево, радуйся».
Делал он это наподобие молитв Исихастов, читая полный текст молитвы: «Богородице, Дево, радуйся» практически непрестанно. Начав практиковать молитву «Богородице, Дево, радуйся», я был до основания души потрясен тем, что происходило (внутри меня, как в душе так и в теле) в те четыре с половиной месяца, пока я читал эту молитву. Действие молитвы оказалось столь неожиданным и столь сильным для меня, что далеко не все я мог бы описать словами. А потом, чего я уж совсем не ожидал увидеть в себе, это явление.., но полный текст молитвы: «Богородице, Дево, радуйся, Благодатная Мария, Господь с Тобою: благословенна Ты в женах, и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших» стал читаться внутри меня благодатно и самодвижно, притом без малейших внутренних душевных и волевых усилий с моей стороны. Возможно, это произошло по молитвам отца Николая. Хотел бы заметить, что занимаясь до этого более 20-ти лет поиском непрестанной молитвы Иисусовой, я ни единого раза так и не почувствовал внутри себя, чтобы молитва именем Иисуса становилась во мне самодвижной (впрочем, к самодвижности молитвы я никогда не стремился, не считая это духовно важным для себя), а вот молитва «Богородице, Дево, радуйся» вдруг стала время от времени сама читаться внутри меня самодвижно (что стало для меня полной неожиданностью) уже на втором месяце практики этой молитвы.
Отец Николай, как он выразился, «подстроил под свои привычки» Богородичное правило Серафима Саровского. Он не читал (как принято) после каждого десятка молитв: «Отче наш» и «Милосердия двери», но показал мне иную, неизменно требующую значительного напряжения души практику этой молитвы, которой я пользуюсь по сей день. Читать молитву сейчас мне приходится, в основном, больше ночами. Тот, у кого хватит терпения дочитать рассказ до конца, поймет, почему в суете данная практика молитвы становится невозможной.
Всё началось с того, что однажды отец Николай, когда я случайно заговорил с ним о Богородичном правиле Серафима (кто знает, там читается 150 Богородичных молитв), уверенно и твердо сказал мне: — Так, как я читаю «Богородице, Дево», ты не сможешь прочесть за день не то что 150 раз, но и ста молитв не прочтешь. — Ну…! Не может быть! – эмоционально вскинулся я. Повод для удивления у меня был. Ведь я был не новичок в молитве. Позади было 20 лет почти непрестанного упражнения в молитве Иисусовой, а тут 150 «Богородице, Дево, радуйся» в течение дня и только-то… Но старец, к моему немалому удивлению, оказался прав. Когда я (по его методу) впервые начал читать эту молитву, то я с немалым затруднением прошел первый десяток. То и дело стал застревать на втором десятке. С большим трудом (потратив около двух часов) дошел до 40, и наконец, совершенно безнадежно застрял, так не дойдя в тот день даже и до 50 молитв. Потом я просто сдался…, поняв, что 150 молитв в день, по методу отца Николая, мне не одолеть, несмотря на всю мою прежнюю многолетнюю практику в молитве Иисусовой. В чем заключался метод отца Николая?
Он заключался в том, что если во время чтения молитвы: «Богородице Дево, радуйcя, Благодатная Марие, Господь с Тобою: благословенна Ты в женах, и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших» в уме возникали посторонние помыслы, и ум не вникал (с вниманием) в КАЖДОЕ слово молитвы, то в этом случае я не должен был засчитывать эту молитву; потому что такая рассеянная и оскверненная посторонними мыслями молитва, как выражался отец Николай, была «невызревшей.., непокрытой потом души». К тому же в первый день своей практики чтения молитвы «Богородице, Дево, радуйся» по методу отца Николая я не знал многое из того, что он открыл мне позже, а так как я не знал этого, то у меня не было стимула для того, чтобы отнестись именно к этому способу чтения молитвы более серьезно.
Когда на следующий день я пришел к отцу Николаю и сказал, что я не могу читать молитву «Богородице, Дево, радуйся» без посторонних мыслей и отвлечения, он ответил мне: «Это потому, что ты не знаешь смысла этой молитвы, не знаешь, что приносит эта молитва, не знаешь, как должна действовать молитва, и не знаешь, для чего нужно засчитывать в счет только ту молитву, которая была произнесена без мешающих молитве помыслов и отвлечения ума на постороннее». Признаюсь, мне было обидно слышать эти слова.
Я считал себя начитанным человеком и не настолько глупым, каким меня выставил в моих глазах отец Николай, но помня о его монашеском молитвенном стаже, вдвое превышающем мой, и его почтенный возраст я не подал виду, что обиделся, а стал возражать:
– Молиться без мешающих мыслей вначале мне было тяжело, потом очень тяжело, а потом душа так утомляется, что не может молиться чисто. Да и у святых я читал, что мешающие помыслы может убрать только Бог, а сам человек не в силах с этим справиться.
Отец Николай испытующе посмотрел на меня:
– А почему ты думаешь, что если ты не станешь изо дня в день и из года в год «проливать кровь» своей души на молитве, то Бог станет хранить тебя от мешающих молитве демонов?
Я мысленно прикусил губу. Знал ведь из писаний Святых Отцов, что если молитва не утруждает душу и тело, то не приносит пользы. Но вот почему-то забылось это во время того разговора.
– Если я буду принуждать себя молиться чисто, то помыслы уйдут?
– Да. Помыслы должны уйти совсем, и молитва может стать самодвижной.
– «Богородице, Дево, радуйся»? – удивился я.
– Да.
– В чем смысл этой молитвы, что она может дать и как она действует? Ведь в этой молитве, по-видимому, нет никакого смысла, потому что, в отличие от молитвы Иисусовой, в ней не просится помилования и вообще ничего не просится.
– Эта молитва составлена не человеком. Действует она не так, как ты думаешь. Эта молитва очищает душу и тело. Она способна спасти тебя и дает всю полноту Богообщения.
Я задумался:
– Это же слова из Евангелия, немного измененные для благозвучия. Их сказал архангел Гавриил, когда явился Деве Марии сказать Ей, что от Неё родится Спаситель мира. Как эти слова могут очистить мою душу и спасти в Вечности?
– А ты знаешь, как действуют слова молитвы? – спросил меня отец Николай.
– Думаю, что правильно прочитанные слова молитвы доходят до того, кому они читаются.
– Неправильно ты думаешь, – глаза отца Николая смотрели на меня жалостливо и с укором, – не только неправильно и гордо прочитанные наши молитвы доходят к Богу, но и вообще все, что мы думаем, и все, что мы желаем, все, что мы впускаем в свои чувства, — все это непрестанно восходит к Богу. Всё… ты понимаешь? Совершенно всё и всегда. Даже неверующие, если хотят что-то, то все их желания восходят к Богу, Которого они отрицают, и уже Бог потом Сам решает, чему из желаемого людьми дать исполниться, а чему — нет. Вот ты читаешь молитву: «Богородице, Дево, радуйся», а в твоей душе в это время посторонние помыслы. Не думай, что это от тебя. Ты ведь знаешь, что на молитве все внимание должно быть погружено в смысл слов молитвы, и что ты не должен отвлекаться. Но демоны, видя, что ты можешь очиститься молитвой, начинают осквернять молитву, внушая пустые мысли. Если же ты захочешь достичь чистой молитвы, то ты должен изо дня в день гнать из себя любые мысли, которые не относятся к словам молитвы. Если же ты отвлекся, то не засчитывай такую молитву: ни в молитвослове, ни на молитве Иисусовой, ни «Богородице, Дево, радуйся». Не знаю я, захочешь ли ты читать её?
– Скорее всего, нет, – честно сказал я. – Я привык к молитве Иисусовой, мне известен её смысл, а молитву: «Богородице, Дево, радуйся» читать так, как вы говорите, это.. – я поморщился, как от зубной боли, – мне будет это трудно.
На этом наш разговор остановился, и мне показалось, что мы теперь уже никогда более не вернемся к этой теме. И я, и отец Николай хорошо знали, что в православии ничто никому и никогда не навязывается. Сам молись, как можешь и как научен, но настаивать на своей мысли, учить и наталкивать на что-то кого-либо другого помимо его желания — это категорически не приветствуется у православных.
Но в моей душе чувствовалась недосказанность, которую я не выдержал и при следующей нашей с ним встрече решил прояснить:
– А как действует молитва: «Богородице, Дево, радуйся», если в ней нет никаких прошений?
– Ты ведь знаешь, что Богородицу мы исповедуем выше всех херувимов и серафимов, выше всех ангелов, выше всех святых, вторую по чести – после Бога?
– Я это знаю, – ответил я.
– Умом знаешь, но сердце твое молчит.
«В чем-то отец прав», – честно подумал я про себя, но вслух ничего не сказал.
– Ты только представь, Сергий, Божия Матерь превыше всех Святых людей и превыше всех Ангелов, Она — Матерь Бога, Царица людей и Царица Ангелов.
Я даже оторопел от того, с каким сильным чувством эти слова были сказаны отцом Николаем. Некоторое время мы молчали.
– И что может происходить, когда я читаю: «Богородице, Дево»? – спросил я, – если в этих словах нет никакого прошения?
– Глупая ты голова…, – отец Николай легонько постучал по моей голове, а потом крестообразно благословил её. – Произнося с вниманием, благоговением и смирением «Богородице, Дево», ты сразу же, в тот же миг касаешься самого существа Матери Божией и получаешь благословение от Неё и от Бога за то, что ты исповедуешь истину, что Она родила Бога. Не думай, что когда ты читаешь молитву, что ты читаешь её один. Нет, в это время тебя видит Бог, видят все ангелы и видит великое множество демонов. Демоны, в отличие от тебя, видят, что ты, произнеся только эти первые два слова «Богородице, Дево» получаешь благословение и пользу душе, и от зависти не могут этого терпеть. Тут они начинают мешать тебе и осквернять твою молитву, отвлекая твой ум на что угодно, но не на то, чтобы душа твоя яснее услышала и другие слова молитвы. Они начинают с насилием мешать твоей душе внимательно читать. В душу настойчиво начинают входить: пустые мысли, сонливость, отягощение, помрачение, жжение и тяжесть в теле. Тут надо, много терпения. Ты должен любой ценой стараться очистить свою молитву от пустых мыслей, от забвения и от всего, что мешает. Ты должен бороться за чистую молитву до тех пор, пока внутри тебя её не станут произносить Ангелы Бога и Сам Бог.
– Разве это возможно?! – удивился я.
– Если будешь терпеливым, то это возможно, – с уверенностью ответил отец Николай. – Но имей в виду. Тебе поначалу будет очень трудно читать: «Богородице, Дево» без посторонних мыслей, потому что ты не знаешь силы этой молитвы и не знаешь, как жестоко дьявол внутри тебя станет противиться тому, что ты начнешь её читать.
Вот это-то и решило дело. Как только я услышал, что дьявол начнёт противиться мне, так во мне сразу же проснулся азарт воина. Дьявола я ненавидел, и желание хоть в чем-то, но досадить ему у меня было сильным. В тот день я и решил всерьёз впервые попробовать молиться полным текстом: «Богородице, Дево, радуйся», тем более, что живя в почти полной беспопечительности и уединении, я мог позволить себе тратить на свои молитвенные эксперименты сколь угодно много времени. Но я тогда… даже и отдаленно себе не представлял, через какой молитвенный ад мне предстояло пройти в ближайшие четыре с лишним месяца… Помню, как я спросил:
– А по сколько молитв надо мне читать в день? Как читать? И сколько времени читать?
Отец Николай подошел к своему столику-тумбочке, выдвинул ящичек, немного порылся в нем, достал белые деревянные четки (пятидесятку) с тёмными крестиками вместо больших бусин между десятками и протянул их мне.
– Вот, читай по пятьдесят пять молитв. Хоть на четку, хоть на крестик читай полный текст: «Богородице, Дево». Если пройдешь с вниманием одну четку в день, то считай, что для начала хорошо. Если будет получаться, то прибавь со временем еще одну четку. Стремись к 150. Если верить древнему преданию, то число 150 дала Сама Матерь Божия, чтобы люди читали так. Как читать, ты теперь знаешь. Если демоны будут нагонять пустые мысли, забвение и сонливость, то ты не засчитывай косточку, даже если прочтешь сто раз, но помыслы отвлекутся. Бесы увидят, что ты упорствуешь, и потом уже они не станут тебе мешать, потому что, чем больше они будут мешать, тем дольше ты будешь читать свою четку, а им это будет неприятно. Почитай хотя бы месяца два, чтобы ты мог понять, что к чему, а потом, как захочешь, вернешься к молитве именем Иисуса. Иисусова молитва тоже сильна, но имя Иисуса сокровенно присутствует и в молитве: «Богородице, Дево».
– Как это, имя Божие присутствует в молитве «Богородице, Дево»? – удивился я, ведь имени «Иисус» там нет.
– Но там есть слова: «Господь», «плод чрева Твоего» и слово «Спаситель». Когда ты произносишь эти слова, то ты точно так же, как и в молитве Иисусовой, этими словами касаешься Самого Существа Сына Божия и получаешь от Него благословение.
– Я все понял, – ответил я отцу Николаю и, взяв четки, спросил:
– Может, мне сотку в монастыре купить? Она удобнее будет.
– Нет, – возразил отец Николай. Молитва эта так трудна, что тебе, может, придется дочитывать свои пятьдесят молитв только уже ночью, держа руку с четками под одеялом. Сотка под одеялом путается, а пятидесятка нет. А если дойдешь до ста пятидесяти, то сам увидишь, пятидесятка удобнее для счета.
На этом мы с отцом Николаем расстались, и я две недели не приходил к нему, читал молитву: «Богородице, Дево, радуйся», пытаясь опытом понять духовное действие этой молитвы.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Первые два месяца с молитвой: «Богородице, Дево, радуйся»
Помня слова отца Николая о том, что нельзя было засчитывать молитву, если при ней присутствовали посторонние мысли, я вынужден был в срочном порядке перестраивать чтение своего утреннего и вечернего молитвенного правила.
Если раньше у меня на (поверхностное, мало внимательное) чтение утренних и вечерних правил уходило от 20-ти минут до получаса, то теперь, когда я не засчитывал молитву прочтенной до тех пор, пока каждое слово молитвы не отзывалось в моем сознании с предельной ЯСНОСТЬЮ, я стал застревать на правиле по часу и более. Но при этом с полным вниманием я так ни разу и не мог прочесть весь текст, но доходил \вначале\ лишь где-то до середины.
Молиться мне стало МНОГО-МНОГО труднее, чем прежде, как внутренне, так и по времени, но я не сдавался. Бывало, что «Отче наш», «Царю Небесный» и прочие утренние и вечерние молитвы, я заставлял себя читать вместо одного раза (как это обычно делают большинство христиан) по десять, двадцать, а нередко и много более раз, изо всех сил стараясь достичь, по выражению отца Николая, «эффекта гвоздя». То есть лишь когда я видел, что КАЖДОЕ прочитанное мной слово молитвы отзывалось внутри моей души, как «вбитый гвоздь», а ум и чувства мои при чтении не отвлекались, то лишь только тогда я решался переходить к следующей молитве.
Иногда мне приходилось прерывать невнимательную молитву даже на полуслове, вновь и вновь возвращаться к началу худо прочтенной молитвы и пытаться читать её снова и снова — и так до тех пор, пока я не достигал того, что молитва прочитывалась с предельным для меня вниманием и чувствами. Около двух месяцев мне так и не удавалось полностью прочитать все своё утреннее и вечернее правило, но измучив себя изрядно и устав, я прочитывал (с вниманием) нередко лишь менее половины. Неожиданно я открыл, что чем более легко и просто читается правило, тем МЕНЕЕ оно приносило пользы душе. А когда молитва идет на полном серьезе.., тогда эффект от чтения традиционных утренних и вечерних молитв был разительным! Душа после внимательного трудового прочтения наполнялась живой устойчивой тишиной почти на весь день или на предстоявшую ночь…
Замечательные слова как-то сказал мне отец Николай: «Вот ты, Сергий, много читал книг, а какую получил пользу..? Читай с вниманием 24 молитвы Иоанна Златоустого. Читай не один раз, а два-три раза и больше. Вдумывайся в каждое слово. Чувствуй, что просишь. И сам поймёшь, что 24 молитвы Иоанна Златоустого с легкостью могут заменить тебе все пять томов добротолюбия и вообще всю книжную мудрость вместе взятую. Запомни это. Ведь в этих двадцати четырёх молитвах есть всё, что надо твоей душе на земле и в Вечности. В них заключен смысл всего. Трудность лишь в том, чтобы ЯСНО донести до себя то, что ты просишь».
И он стал читать медленно, ясно и внятно:
1. Господи, не лиши мене небесных Твоих благ.
2. Господи, избави мя вечных мук.
3. Господи, умом или помышлением, словом или делом согреших, прости мя.
4. Господи, избави мя всякого неведения и забвения, и малодушия, и окамененного нечувствия.
5. Господи, избави мя от всякого искушения.
6. Господи, просвети мое сердце, еже помрачи лукавое похотение.
7. Господи, аз яко человек согреших, Ты же, яко Бог щедр, помилуй мя, видя немощь души моея.
8. Господи, посли благодать Твою в помощь мне, да прославлю имя Твое святое.
И далее, до конца…
Да, конечно. Для человека, не привыкшего трудиться над собой, прочесть с вниманием 24 молитвы поначалу не всегда бывает просто, но каждодневный усиленный труд над собой «стоит многих свеч», потому что только ТРУД в молитве и над собой может сделать душу внимательно молящегося истинно покойной и даже блаженной в нашем духовно-безумном мире.
Я проявлял упрямство и, наконец, настали дни, когда я смог без особого насилия над собой с полным вниманием прочитывать любую из молитв своего правила. Потом (спустя полгода) наступил такой блаженный период, когда стоило только мне взять в руки молитвослов, как мешающие помыслы тут же удалялись от меня все до единого. А через несколько лет предельно требовательного отношения к вниманию на молитве я уже с трудом представлял себе, как вообще могут возникать мешающие мысли на молитве? Ведь этого просто НЕ МОЖЕТ быть.
Результат после полугода внутренних жестоких мучений превзошел все мои ожидания… ВСЕ, совершенно ВСЕ мешающие на молитве помыслы: лень, сонливость, усталость — перестали мучить мою душу, но как только я начинал читать любые молитвы, душа испытывала при чтении большую радость и покой.
Какое-то время мне казалось, что состояние предельного внимания к каждому слову молитвы — это уже и есть верх совершенства, но отец Николай открыл мне, что есть молитвенные состояния, более высокие и более простые, чем внимательное чтение правила. Долго я шёл к пониманию, что православная молитва — это не просто повседневная скучная обязанность, но непредсказуемый, удивительно приятный для души сильный красивый мир. Но до этой скрытой от меня прежде внутренней красоты молитв мне предстояло весьма-весьма долго идти.
В первые недели моего молитвенного эксперимента с едва-едва посильным напряжением души мне начало-таки удаваться прочитывать с полным вниманием одну четку (55 полных молитв): «Богородице, Дево, радуйся». Позже это сделалось для меня более простым. А в конце четвертого месяца это стало не только простым и легким, но принесло долгожданный покой.
Но первые два месяца мне было, как и предсказывал отец Николай, весьма и весьма нелегко. Во время чтения первой четки на меня то и дело наваливалось то физически ощутимое помрачение, то настолько плотное и сильное забвение, что ум мой напрочь лишался способности СЛЫШАТЬ смысл читаемого мною. Я читал слова молитвы раз за разом, но СОВЕРШЕННО НИЧЕГО не мог внутри себя услышать. А что казалось бы проще, просто слышать внутри себя то что читается в уме? То вдруг наваливался жар и тяжесть в теле, то возникало желание все бросить и начать жить проще, то есть «как все». То возникали навязчивые мысли о неких срочных делах или возникали иные препятствия для внимательного чтения молитвы. А какие срочные дела могут быть в полном уединении?! Особенно трудным был жар в теле. Это был не простой жар, вроде повышенной температуры тела, но жар мистический, томящий не сколько тело, но самую душу. А однажды, когда я уже начинал подходить к трем чёткам внимательно прочтенных молитв (165 по счёту): «Богородице, Дево, радуйся», на меня вдруг неожиданно навалился дикий внутренний холод. Сознание помрачилось, и мне стало так плохо, как не было никогда прежде. Потом меня начало трясти, как в лихорадке, несмотря на то, что на улице и в доме было тепло (стояла середина лета). Наконец, я взял градусник и решил измерить температуру тела. Стряхнул его, сунул его под мышку, но столбик не поднялся ни на одно деление. Я стряхнул столбик термометра до самого предела, то есть ниже 35 и вновь сунул его под мышку, но и в этом случае градусник не показал ничего. Очевидно, что в то время со мной происходило что-то необъяснимое, потому как температура тела была ниже 35. Но самым трудным было то, что снаружи меня стал мрачнеть воздух, и начало сильно напрягаться внешнее пространство. Я понимал, что это демоны пытаются таким образом жестко запугать меня, чтобы я не читал внимательные 165 (три четки) молитв: «Богородице, Дево, радуйся». Хоть я и встречался с демонскими страхованиями не впервые, но самые трудные времена и самые тяжелые внутренние томления я в своей жизни испытал именно в те четыре месяца, когда осваивал внимательное чтение 165 молитв: «Богородице, Дево, радуйся».
Позже отец Николай объяснил мне, как можно молиться несколькими видами молитв: «Богородице, Дево, радуйся», не меняя слов молитвы, но изменяя напряжение души на молитве. Как он меня учил: есть молитва строгая (по четке и счету), есть облегченная — без счета и без особого усилия к вниманию (это после того когда душа сильно устанет). Есть благодатная и самодвижная (в этой молитве труд души уже почти совсем не требуется, но она идет сама). И есть духовная, это когда молитва «Богородице, Дево, радуйся» читается почти без слов, но она наполняется теми чувствами, что дает душе Бог Ангелам во время их славословия Матери Божией на Небе. Не следует забывать, что славословие Матери Божией на Небесах происходит отнюдь не на русском языке, и не на одном из языков мира, но на языке ангелов, в которых слова заменены их чувствами по действию Духа Бога.
Так получилось, что отец Николай открыл для меня горизонты монашеского молитвенного делания такие, о которых сам я даже не посмел бы и догадываться или предполагать, что такое возможно для человека. Вообще, мир молитвы — это мир бесконечного разнообразия и не менее бесконечных внутренних открытий для того, кто любит и умеет молиться… Весьма и весьма ошибается тот, кто тяготится молитвами и считает молитву делом скучным и малоинтересным.
С годами я убедился, что скучно и неинтересно — это все то, что даётся душе без труда и что находится вне молитвенного состояния души. Вот что по-настоящему мрачно, скучно, надоедливо и неинтересно. Молитва же… — это СВЕРХПРЕДЕЛЬНО интересно и увлекательно для того, кто сумел войти в мир непрестанного чуда, в молитвенный Мир Бога, в действенное и живое общение со своим Творцом и со Святыми.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
О духовных опасностях на молитве
– Какие опасности у меня могут быть на молитве? – спросил я у отца Николая.
– Спешка и небрежность, – быстро ответил отец Николай. – Никогда не спеши на молитве ради количества. Не гони одну молитву за другой. Такая молитва не приносит пользы. Если не удержишься и позволишь себе спешить на молитве, то это сделает твою душу жесткой, наподобие фарисейской.
– Спешки на молитве мне избежать трудно, – честно признался я, – особенно, если хочется прочесть положенное число, а времени мало.
– Вслушивайся в КАЖДОЕ слово. Проговаривай КАЖДОЕ слово молитвы медленно, а количество — не так важно, – четко и внушительно сказал мне отец Николай, – но не стремись вкладывать свои чувства в молитву, потому что все наше, человеческое, наполнено гордостью, и Бог не примет это от тебя. Бойся своих сильных чувств на молитве и более всего остерегайся мысли, что ты делаешь нечто хорошее. Слушай молитву в себе и старайся понять, как молитва сама отразится внутри тебя. Не фантазируй на молитве, не представляй ничего, но слушай то, что отзовется в чувстве.
– Как это понять: «Молитва сама отразится внутри тебя»?.
– Тут тонкая грань, – отец Николай вздохнул, – нельзя давать волю своему воображению на молитве. Нельзя представлять себе, каким может быть общение между нами и Святыми, и тем более — между нами и Богом, но надо услышать то действие благодати в твоих чувствах и мыслях, которое произведет в тебе сама молитва.
– Мне это неясно, сказал я.
– Понимаешь, Сергей, молитва – это взаимопроникновение личностей.
– Я не могу это понять, – с грустью признался я.
– Когда ты произносишь слова молитвы, то ты, по благодати Бога, касаешься существа Того, кому ты молишься, своего существа и существа того, о ком, и о чем ты молишься. У нас со святыми разная очень природа, пойми. Это трудно вначале понять, потому что нам хочется, чтобы наши отношения с Богом и святыми строились так, как нам хочется. Но Бог не хочет, чтобы было по-нашему, но Он хочет, чтобы было так, как нам будет лучше. Бог хочет изменить нашу природу, хочет сделать её покорной Его велениям, а нам это бывает трудно.
– Что бывает трудно? – опять не понял я.
– Нам бывает трудно понять, насколько мы разные. Мы и святые — настолько разные, что нам сложно понять их, сложно понять, почему они часто молчат в ответ на наши молитвы. Святые же понимают нас, но молчат и ничего не делают в ответ, потому что не хотят, чтобы все было так, как нам кажется разумным.
– Мне это трудно понять…
– Тебе трудно понять, потому что в молитве ты даешь волю своим фантазиям и представлениям о Боге. Эти твои фантазии и представления о Боге мешают тебе понять то, каким образом действует молитва.
– Опять я почти ничего не могу понять из того, о чем вы мне говорите, отец Николай… Мне, действительно, сложно было понять его.
– Это все потому, что у тебя мало опыта в строгой молитве. Ум человека – это плохой художник, а Ум Бога, который живет во святых, Художник хороший. Нельзя давать нашему уму и нашим чувствам делать молитву. От любой нашей самодеятельности нам будет лишь только хуже и хуже, но надо, чтобы сама молитва направляла наш ум и наши чувства. Надо, чтобы не наше воображение и не мы сами, но молитва очищала и изменяла наше всё. Когда же мы представляем себе, как мы можем хорошо очиститься, по нашему мнению, то этим мы мешаем Богу делать Свое дело. Да, Сергей, мы можем сильно мешать Богу своими фантазиями и своей волей, не удивляйся этому. К тому же к нашим представлениям о Боге легко примешивает свое действие дьявол. Не думай, что дьявол прост. Он хоть и падший, но в тысячу крат сильнее тебя.
– В чем он сильнее?
– Не спрашивай об этом меня. Это только Бог может открыть тебе самому, если ты будешь проливать кровь на молитве. А если сам ты будешь молиться расслабленно, то никакие слова мои тебе не помогут. Ты должен трудиться в молитве сам, а это тяжело.
– Это я уже понял. Но вы так и не пояснили мне, что такое «взаимопроникновение личностей» и я нигде не читал об этом.
– Вот смотри. Ты такой, какой ты есть, и не можешь быть другим. Ты не можешь прийти к Богу лишь частью твоего разума, но приходишь весь, приходишь таким, какой есть на самом деле, со всем своим прошлым, настоящим и даже будущим, и если в тебе будет хоть тень довольства собой, например, будешь думать что ты хорошо молишься, то молитву твою Бог не примет вообще ни одну… и не примет до тех пор, пока ты не смиришь свой ум. Это и есть взаимопроникновение личностей. Когда ты молишься, то ты мистически входишь в существо Бога или же в существо того святого, кому ты молишься, и объединяешься с ним в духе, и поверь мне, ни Бог, ни святые, не примут тебя таким, какой ты сейчас есть, но они пожелают изменить тебя и сделать подобным Христу. Другого пути приближения к Богу нет. Или ты станешь послушным и подобным Богу и Он примет тебя, или, оставшись при своем, ты будешь вне Царствия Христа.
Я сидел потрясенный и задумавшийся. Было о чем размыслить. Ведь подобные рассуждения о молитве мне были незнакомы.
– Как действует молитва: «Богородице, Дево, радуйся»? – спросил я и мысленно выругал себя: «Надо же… осёл, не мог догадаться задать этот вопрос отцу Николаю двумя месяцами раньше, гордая и самоуверенная душа!».
– Любая молитва действует всегда по-разному, и в разное время она никогда не действует одинаково, это со временем ты сам поймешь. Вот послушай первую часть этой молитвы: «Богородице, Дево, радуйся, благодатная Мария, Господь с Тобою» — тут ты касаешься существа Матери Божией, и даже если ты молишься очень небрежно и плохо, все равно Она слышит тебя и будет желать изменить тебя.
– Как изменить?
– Она пожелает изменить тебя так, как ты не можешь себе это представить. Даже не пытайся представить то, как изменит тебя молитва. Это никому невозможно представить. Наши представления о том, как молитва может нас изменить в будущем, — это все гордость. Можно сказать, что молитва может сделать тебя спокойнее, но перед покоем может быть сильное волнение от страстей и от нападений дьявола. Тут нужно терпение. Если ты проявишь терпение, и если не будешь мешать Богородице менять себя своими гордыми и глупыми фантазиями на духовные темы, то ум твой станет не сразу, но понемногу смиряться, и в тебе начнет раскрываться сила слов молитвы.
– Что значит «раскрываться сила слов молитвы»? – спросил я.
– Я тебе все сейчас объясню, не торопи меня, – сказал отец Николай, мягко глядя на меня. – Когда ты говоришь слова: «благодатная Мария», то твоей душе, если только ты не станешь фантазировать что-то от себя, может быть будет дано почувствовать ту благодать, что есть в самой Богородице, но не всю, конечно, а лишь самую-самую малую её часть, но тебе и этого хватит вполне.
Вот тут-то я и подумал: «Так вот почему во время чтения этой молитвы у меня было такое чувство в теле и в душе, будто кто-то меня всего насквозь прожаривает, как на сильном огне… Очевидно, что усердствуя на молитве по четкам, я особо вызвал огонь благодати Матери Божией внутрь себя, а так как грехов и гордыни во мне было немало, то я начал испытывать сильное, едва-едва выносимое мной жжение во всем своем теле и в душе, и от этого мне было плохо. Трудно мне было при внимательном чтении этой молитвы, очень-очень трудно…
– Когда ты говоришь слова: «Господь с Тобою», то эти слова молитвы в разное время будут раскрываться внутри тебя тоже по разному. То тебе будет дано чувствовать блаженство Матери Божией, потому что с Ней Господь. То ты будешь чувствовать что Матерь Божия направляет твою жизнь, потому что Господь с Нею и в Ней. То ты будешь чувствовать, как силой Господа Матерь Божия очищает твои грехи и направляет тебя к лучшему. То при словах: «Господь с Тобою» и далее ты будешь чувствовать то же самое, что чувствует душа в молитве «Отче наш», когда читает слова: «Да святится имя Твое». В общем, всегда все будет по-разному, и никогда не будет завтра повторяться то, что было сегодня или вчера. При этом ты должен помнить, что ни в коем случае нельзя вмешиваться своим разумом и своими гордыми чувствами в благодатное действие молитвы внутри тебя, потому что в этом будет твоя гордость. Помни, что ты никогда не станешь хорошим художником для своей души, но до самой смерти твоей тебе надо будет учиться смирять свой ум. Надо будет учиться печалиться о своих грехах и смирять все свои чувства, чтобы сила слов молитвы могла раскрываться в тебе без духовных препятствий перед Богом с твоей стороны… Ты должен уметь слушать молитву, уметь вникать в её действие, но не должен ничего себе представлять или выдумывать на молитве. Понимаешь, о чем говорю тебе?
– Отчасти понимаю. Но не всё мне ясно.
– Теперь дальше… «Благословенна Ты в женах и благословен Плод чрева Твоего» – действие этих слов молитвы особое и очень сильное. Если в тебе раскроется полная сила этих слов, то ты увидишь, что эти слова смогут почти полностью очистить твою душу, сделать её молчаливее и даже могут ввести твою душу в Царствие Небесное еще прежде смерти твоего тела. Так велика сила этих слов. Но сила этих слов не раскроется в тебе, если ты будешь думать, что ты какой-либо особенный, что ты лучше других, потому что много молишься. Если ты будешь правильно молиться, то молитва сделает так, что ум твой забудет обо всех, он перестанет сравнивать себя с другими, но мысли твои умрут со временем. Не сразу умрут, но с годами. Они умрут полностью, и это будет совершенно неизбежно. Ум твой замолчит от молитвы. Суета и всё пустое, всё это молитва к Богородице очистит. После чего твой ум станет, как белый чистый лист бумаги, на котором нет надписей. Безмолвие ума и чувств — вот что дает молитва, и это неизбежность для всех, кто с ежедневным покаянием молится в уединении.
– Почему именно безмолвие наступит в уме, а не что-либо иное? – спросил я.
– Потому что все мы, и я, и ты, и вообще все люди на земле — мы все очень гордые. Когда молитва лишает нас гордости, то наш ум умолкает, со временем могут умолкнуть даже слова молитвы, но Дух Божий начнет славить внутри тебя Матерь Божию и Святых без слов. У Бога, Сергий, другой язык и другое действие. У Него всегда и всё совсем не так, как мы думаем, но во всём, что делает Бог, чувствуется власть и сила.
Некоторое время мы молчали. Я чувствовал, что отец Николай в силу своего преклонного возраста устал от долгого разговора со мной, и я понимал, что хоть мне и не хотелось, но мне надо было возвращаться в свой дом.
– Вот ты подумай… Сможешь ли ты понять смысл и силу слова «Господи»?
– Думаю, что нет. Мне это не под силу, – честно признал я.
– Это оттого, – с неожиданной для меня убедительностью и силой сказал отец Николай, – что ты хочешь понять силу и смысл этого слова своим умом, а так делать нельзя. Это неправильно.
– А как правильно? – удивленно спросил я.
– Правильно – с вниманием произнося это слово раз за разом в разных молитвах, научиться вслушиваться в то действие, которое производит это слово внутри тебя. Если так будешь поступать, то для тебя откроются тайные двери в уме и в чувствах, а потом неожиданно для тебя в тебе может открыться такая сила, о которой ты даже и мечтать не посмеешь, даже во сне. Бог велик и близок к каждому из нас. И если бы мы только давали Богу возможность действовать внутри нас, то были бы святыми уже давно. Но мы ищем простые пути к Богу. Нам бывает лень терпеливо вслушиваться в действие молитвы внутри себя. Путь труда нам кажется нудным, долгим и скучным, от этого мы бесплодны. И тогда начинает действовать внутри нас самая худшая из всех бед. Мы начинаем себе фантазировать о том как хорошо мы знаем Бога. Начинаем, как нам думается, православно и правильно представлять себе, что мы знаем, когда и как, в каком случае поступит Бог с нами или же с другим кем…. И вот эти наши гордые фантазии о Боге становятся непробиваемой каменной стеной между нашим умом и тем, что Бог желал бы Сам нам сказать о Себе. Не думай, что Бог не хочет говорить с нами, Сергий. Он очень хочет говорить с каждым из нас, но умеем ли мы слушать Бога без наших глупых и пустых красочных фантазий о пути спасения? Вот в чем беда…
Я сидел потрясенный его словами и его обличением меня. Ведь я любил фантазировать о Боге, очень любил. Занимался этим двадцать лет и только сейчас понял, что это был неправильный и опасный для меня путь. Правильный путь — это надо было мне приводить мой ум к безмолвию действием терпеливой молитвы… Вот, что было бы правильным, а не умничать мне внутри себя о Боге и о том, что я не знаю… Никогда не умничать…, но только как это достичь? Не терпением ли в молитве?
– Значит, получается, что я не смирил свой ум? – спросил я.
– Это трудно, сынок. Смиривших свой ум мало на земле, их очень мало. Тот, кто смирил свой ум, становится блаженным еще прежде смерти своего тела. Его покидают страсти этого мира, и он уже здесь живет в Боге, внутри большого живого Покоя.
Я хотел было спросить: «Что такое живой Покой?», но потом понял, что время моё вышло, и что пора мне возвращаться к себе. Поэтому я не стал это у отца Николая спрашивать, но спросил последнее.
– А слова: «яко Спаса родила еси душ наших» — как они могут действовать на меня?
– А вот иди и молись. Если будешь с терпением молиться, тогда со временем сам все узнаешь. Не все тебе полезно знать раньше срока. Ступай с Богом к себе.
На этом я хочу завершить свои краткие отрывочные воспоминания об отце Николае (имя изменено). Многое еще он говорил мне о молитве, о спасении души и особо о покаянии. Личное покаяние, свои собственные грехи — это была самая любимая его тема. Он так часто говорил мне об этом и был так прост в быту, что, возможно, именно поэтому (и еще по гордыне ума моего) я хотя и знал отца Николая почти четыре года, но понять то, до каких молитвенных высот он сумел дойти, я (лишь отчасти) смог только лишь на последнем году его знакомства со мной. Такая вот окаменелая к Богу в те годы была у меня душа. Не исключаю, что мне довелось жить рядом со спрятавшимся от большого мира и от известности святым, но я же по гордости своей долгое время почитал его за нечто слишком простое и незначительное.
Дополнение
После того, как я провел в молитве около трех месяцев в чтении полного текста молитвы по четкам: «Богородице, Дево, радуйся», отец Николай посоветовал мне разделять молитву на четыре части так:
Первая часть: «Богородице Дево, радуйся» (обязательная остановка и прислушивание к себе).
Вторая часть: «Благодатная Мария, Господь с Тобою» (обязательная остановка и прислушивание к себе).
Третья часть: «Благословенна Ты в Женах и благословен Плод чрева Твоего» (обязательная остановка и прислушивание к себе).
Заключительная часть: «Яко Спаса родила еси душ наших» (обязательная остановка и прислушивание к себе).
После прочтения каждой из частей молитвы отец Николай настоятельно советовал мне немного останавливать чтение и прислушиваться к действию молитвы на чувства: «Слова молитвы — это одно, а чувство молитвы — это совсем другое. Чувства, но не слова, — вот что действует в молитве. Если после того, как ты прочтешь любую из частей молитвы, ты ясно не почувствуешь силы действия слов молитвы, то продолжай медленно читать плохо прочтенную часть молитвы раз за разом до тех пор, пока душа ясно не отзовется на слова. Когда душа отзовется на слова и ЯСНО почувствует, что слова С СИЛОЙ отозвались в чувстве, ТОЛЬКО тогда засчитывай молитву на четках».
Так молиться, как советовал мне отец Николай, весьма трудно и сложно, но сложно только лишь первое время, а потом душа (если не ленится) привыкает. У души есть ещё и такое свойство. Если оставить чтение Богородичного правила хотя бы на один день или же начать читать это правило небрежно, быстро и поверхностно (лишь бы успеть прочесть задуманное число), то тогда душа сама собой перестаёт отзываться на слова молитвы и перестаёт живо (и сильно) питаться энергией свыше.
Легкое чтение молитвы обедняет душу, наводит на неё скуку и, в конце концов, душа начнёт чувствовать внутри себя неприязнь к серьезной духовной жизни вообще. Для того чтобы душа «разогрелась», чтобы она перестала быть окаменелой и вновь вернулась к способности «пить молитву, как мёд», надо с силой принуждать себя и не давать на молитве внутри себя возникать ни одной посторонней мысли. Надо раз за разом достигать такого состояния, когда в душе остаются только СЛОВА молитвы, только их СМЫСЛ и сокровенное мистическое ДЕЙСТВИЕ молитвы на чувства.
Правильная молитва, собственно, должна состоять ТОЛЬКО из этих трех составляющих:
1.Услышать слова молитвы в себе (и ничего постороннего). По учению святых, если сама душа молящегося слышит слова молитвы, то слышит её и Бог.
2. Необходимо суметь пробиться к чистой молитве внутри себя через отягощение и как бы сквозь тяжкую, каменную, прилипчивую, вязкую, упорную тьму.
3. (самое важное) Всегда стараться чувствовать внутри себя силу и действие духа молитвы, и ни на одну минуту не забывать о своих грехах.
Секреты чтения Богородичного правила
Комментарии блокированы во избежание спама