Бумажные цветы (зарисовка 2008 г.)
Мистический реализм не учит, но даёт повод для размышлений.
Как легковесно рассчитывал я приблизиться к Богу через исполнение советов, содержащихся на страницах святоотеческих книг! Старался жить честно по советам святых, но гордыня моя, тайно внушаемая дьяволом, многократно превосходя мои знания о себе самом, то и дело отдавала меня во власть то одних, то других грубых падений. Я падал и периодически роптал, жёстко высказывая Богу всё то недоброе, что думал тогда об этих святых наставлениях. Демоны радовались моим бедам и временами превращали мою жизнь в такой кошмар, о котором не хочется вспоминать. Гордости своей я в себе не видел, но ежедневно чувствовал горькие её следствия, потому что Бог не давал мне крепости перед силой моих пороков. Я искал покаянную молитву, но совсем ничего не знал об истинной глубокой мистической сути настоящего (благодатного) покаяния. Долгие годы не знал также и того, что то, что я считал чем-то «добрым» и «духовным» внутри себя, было лишь лестью самому себе и ежедневным самообманом.
. . .
Я шёл к Богу с личной надменной «праведной» простотой и пустотой.
Пытался приблизиться к Нему на основании личных размышлений о том, что пишут святые отцы, — в этом-то и заключалась моё заблуждение.
Действий Бога от действий своего ума я отличить не мог, хотя и читал о признаках этого отличия у святых. Пытался отречься от своего плотского мудрования, но не подозревал, что выжигать из себя свою гордыню, хотя того и не хочу, придётся до последнего своего земного вздоха.
. . .
Живя в уединении в Горном Алтае, однажды я был доведён мучающими меня демонами до крайнего психоза столь жестоко, что крепко связал пятитомник святителя Игнатия (Брянчанинова) бельевой верёвкой, привязал к этим книгам тяжёлый камень и бросил приготовленное в горную реку, желая таким образом избавиться от мыслей святого. Пятитомник, однако же, не утонул и не уплыл вниз по горным порогам, но, повернув против быстрого течения, вернулся к моим ногам. Я забросил книги в реку дальше прежнего, но они повторно вернулись ко мне вместе с камнем. Это было явное чудо Божие, но я был так разозлён, что оно не вразумило меня, но более прежнего распалило.
Мне не нужны были чудеса!
Мне нужна была свобода от мучивших меня злых искушений.
Стараясь перекричать шум волн горной реки, я громко выразил своё искреннее возмущение Богу:
— Когда мне до крайности была нужна Твоя помощь и защита от демонов, Ты оставлял меня! А сейчас, когда мне это совсем не нужно, Ты устроил мне театр из чуда!
Будучи в столь великом гневе на Бога, я залез выше на скалу, нашёл там удобную площадку, взялся покрепче за верёвку и стал вертеть святыми книгами над головой с такой силой, что камень оторвался и улетел в сторону, а книги бросил так далеко в реку, что у них не было совсем уже никакой возможности вернуться обратно к той скале, на которой я находился, но они, повернув против течения в третий раз, вновь вернулись назад. Тогда я, прости меня, Господи! в гневе сказал Богу:
— Не остановишь Ты меня. Я всё равно добьюсь своего.
Вынув книги из воды, я принёс их домой, подсушил и сжёг не только их, но и вообще всю свою святоотеческую литературу. Книги горели, а я стоял рядом с костром и плакал, с обидой говоря Богу:
— Если наставления Твоих учеников мне не помогают, но из года в год я становлюсь лишь всё хуже и хуже, тогда уж, Господи, читай эти книги Сам!
Так вот, по временам «тихо» и «свято» «протекала» моя «духовная» жизнь в уединении. Люди почитали меня за праведного человека и слава о моей жизни, посвящённой Богу, распространялась далеко от места, где я жил, а я из года в год всё «шёл» и «шёл» к Богу с теми самыми гордыми бумажными цветами, которые я «склеивал» из прочитанных мною святоотеческих истин, и Бог сжигал их, иногда в самом что ни на есть прямом смысле этого слова, так что я четыре раза собственными руками предавал огню все свои духовные книги на радость демонам.
. . .
К каким выводам прихожу я, вспоминая об этом необыкновенно горьком, длительном и мрачном периоде своего духовного саморазрушения. Видит Бог, умные мысли о этом периоде ко мне не приходили и не приходят. Духовник же мой кратко указал, что я должен верить в то, что горькие многолетние падения мои были на пользу моей душе, добавив, что умом мы бываем не всегда в силах понять себя даже в самых простых обстоятельствах.
. . .
Сейчас… Что же происходит со мной сейчас?
Сейчас я уже не иду к Богу с бумажными цветами, «взятыми напрокат у святых», но неизменным своим покаянием неустанно и болезненно стараюсь смирять каждое своё чувство ко Иисусу Христу и к окружающим меня людям.
Блаженный период покоя для меня наступил, когда я перестал ждать его. Я вошёл внутрь Неба — и потерял там своё прошлое. Моё прошлое удалилось от меня, оставив в истомлённой искушениями памяти лишь слабые тени событий. Да и что делать земному прошлому там, перед Иисусом Христом, где время течёт иначе, где всё по-другому, где мысли и чувства неумолимо становятся иными? Бог изгладил из моих чувств боль от костров, на которых когда-то «горела» душа моя, а прочитанное у святых переосмыслилось, развеяв остатки пепла от сгоревших моих горделивых бумажных цветов.
Бумажные цветы
Комментарии блокированы во избежание спама