ЛИЧНЫЕ ДУХОВНЫЕ ОШИБКИ 5 часть
Что же мешало мне правильно войти в мир очарованных и правильно понять его? Почему мой вход в этот удивительно прекрасный и печальный мир затянулся более чем на четверть века моего покаяния? Почему не сразу вошел я в него?
Ошибка моя заключалась в том, что я долго не мог усвоить простейшую истину: до тех пор, ПОКА Я БУДУ ОТТАЛКИВАТЬСЯ В СВОИХ РАЗМЫШЛЕНИЯХ ОТ СЕБЯ САМОГО, Я НЕ СМОГУ ПОНЯТЬ В МИРЕ ДУХОВ СОВСЕМ НИЧЕГО.
Мне нужно было сместить точку моего мышления! Нужно было научиться мыслить не от себя и не из себя, но покаянной молитвой к Всевышнему.
Я искренне искал Бога. Честно посещал богослужения, соблюдал всё, что возможно и даже немного сверх того, но вместо свободы от страстей я стал всё чаще и чаще чувствовать себя игралищем и посмешищем довольно грубых страстей и демонов.
Конечно же, меня это сильно возмущало, и я роптал на Иисуса Христа, упрекая Его в том, что я у Него «раб недоделанный», что я не Божий раб, а пес какой-то, да к тому же ещё и вшивый.
Потом наконец-то до меня начало кое-что доходить, но не через ум, а, что называется, через ноги, то есть, через сильные искушения. Я понял, что настолько глубоко испорчен и в уме, и в чувствах своих, что нет во мне ни единого места внутри моих мыслей и чувств, над которыми не стоило бы горько-прегорько плакать, — и я заплакал. Заплакал не о других, но о самом себе, заплакал ОБО ВСЁМ в себе, заплакал с полным пониманием и осознанием того, что не перестану плакать теперь уже никогда.
И произошло чудо!!!
Ко мне пришёл Ангел Господень, и научил меня всему. Первое, чему он стал обучать меня — это невербальному языку Ангелов, и оказалось, что Ангельский язык стократ проще, чем о нём могут думать те, кто мало задумывается о нём или те, кто совсем ничего не знает об этом языке, который оказался в той или иной степени мне близок и знаком. Я пользовался им в своём раннем детстве, а потом… а потом мир взрослых просто взял и привил мне сатанинскую гордыню и повседневное безбожие, в котором жило моё окружение.
Как же произошло внутри меня смещение акцента с вербального мышления на невербальное? Как произошла во мне такая замена, что в своих размышлениях я стал опираться не на себя, но на Того, кто вне меня и на Того, Кто выше меня, на Дух Божий?
Нет, ко мне не пришёл Ангел в красочных видениях и во множестве мудрейших словесных наставлений, о чем так любят распространяться оккультисты, ложные мистики и те православные, которые относятся к вере магически. Всё произошло более плавно и более естественно.
Я стал замечать, что более всего покоя и мира во мне рождало моё личное покаяние в своих грехах и недоверие самому себе. После исповеди и причащения Святых Христовых Тайн я чувствовал, что моих мыслей и тела касается покой Божий. Иногда он касался меня лишь на несколько минут или на время около получаса, и потом этот покой уходил без следа. Уходил, потому что я жил неправильно, жил опираясь на свою трудно постигаемую для моего разума горделивость. Очевидно, Господь ожидал от меня постоянства в моих покаянных усилиях. И так с годами молитвенной практики я усвоил первый урок освоения Ангельского (невербального) языка.
Язык Ангелов требует от нас постоянного нахождения ума в памяти Божией, а чувств души — в неизменном покаянии (в смирении).
Как только уходила от меня память о Боге (пусть хоть на несколько минут), как только из души моей уходила болезнь о своём поистине БЕСКОНЕЧНОМ падении, как только пресекалась в моих чувствах искренняя болезнь о своём отпадении от Бога хоть на одну минуту, — так сразу уходил от меня и покой, и та самая жизнь Святого Духа, которая, как впоследствии (когда Господь усилил Своё присутствие в моих чувствах), оказалась намного дороже всего на свете в моей земной жизни.
И я понял теперь уже на опыте, что если Господь что-то и любит во мне, так это молчание моего ума и то время, которое я посвящаю непосредственно самой молитве, а всё другое (хотя это тоже может быть важным для моего спасения: дела милосердия и забота о родных) не давало мне ощущения особой Милости Христа. То есть, если я нарушал что-то в отношениях с ближними и попирал свою совесть, Благодать уходила. Если же я мирился с ближними — Благодать возвращалась, но она не давала мне сильного и устойчивого внутреннего блаженства. Блаженство живого общения с Духом Бога возвращалось ко мне лишь тогда, когда я, не жалея себя и личного времени, вставал на молитву покаяния.
————————————
Так, наслаждением от покаяния Господь отлучил меня от мира людей, отучил от желания общаться с людьми и искать душевной близости с кем-либо.
————————————
Мне открылся другой мир: мир, в котором совсем не говорятся, в т.ч. мысленно, никакие слова, но все прекрасно понимают друг друга без слов. Именно поэтому при живом общении с Ангелами и святыми душами нет языкового барьера и становятся лишними слова.
То есть, я оказался очарованным Безмолвием и Благостью Всемогущего Бога более, нежели чем-либо иным. И это было только лишь самое малое начало всего того блаженного, что ожидало меня впереди.
Итак, я каялся и старался (удаляясь, а иногда в прямом смысле убегая от общения с людьми) проводить всё более и более времени в освоении тех молитвенных способов, о которых здесь писать не буду, потому что эти способы трудны, и для прохождения их нужен духовный наставник. Не в интернете, конечно же, нужны наставления, но необходимо, чтобы наставник был рядом. Молитва моя, тоже не разово и не сразу, но с годами приобрела иной характер. Я научился молиться чувствами сердца как бы над поверхностью слов. Но есть ещё более глубокий слой молитвы: молитва Духом Божиим.
Что же так важно в молитвенном делании? Важно не позволять себе ни единого раза (даже мысленно) читать молитву как бы просто так, т.е. без болезненно-покаянного сердечного усилия к Богу. Даже в славословия Богу я должен был всеми чувствами умудряться непрерывно вмещать (как-то втискивать) дух покаяния, и если не было его во мне в этот миг, то и славословие моё Бог не принимал и не отвечал на него.
Когда же Бог принимает мою молитву, я всегда чувствую и ответ на неё, и чувствую ответ Божий сразу же. Если ответа нет, значит, молитва моя не принята или ожидает от меня другого качества, например, большего терпения.
——————————————
У меня нет желания судить или рассуждать о других, но по себе знаю наверняка: если нет в душе моей покаяния, то тогда нет уже во мне не только молитвы, но и вообще ничего ценного.
——————————————
Когда же покаяние воцаряется и становится основанием и стержнем моего мышления вообще, останавливаются не только мешающие молитве мысли, но и вообще все мои пустые и гордые мысли вообще. Я забываю, что молитве может что-то мешать, а душа привычно слушает Молчание Бога и этим она бывает — более чем довольна…
Конечно же, начитанные скажут, что это высокая мера, но высокая мера, как высокая гора, может быть высокой для человека лишь до тех пор, пока он не взойдёт на неё. Когда же он взойдёт, тогда уже не будет уже не станет в подобном состоянии ничего необычного и ничего высокого. Высокое прежде станет обычным и возноситься душе будет нечем. Потому что она опять станет низкой — сама перед собою.
Что же я видел во внешнем мире, когда сталкивался с ним?
Я видел, что Бог с Его Блаженным Молчанием был никому не нужен!!!
Он был нужен людям лишь как исполнитель чьих-либо желаний (в том числе и моих), но когда покаяние стало стержнем для меня, я стал бояться просить Бога исполнять мои желания. Я видел, что мир враждебен Богу, видел, что среда верующих не хочет входить в Молчание Бога, что Блаженное Молчание Бога в тягость большинству, и что большинство ищет по большей части лишь гордого самоутверждения, порою совершенно не осознавая того, что им движет горделивость и ничего, кроме горделивости. Но я не могу осуждать ни единого гордеца: ведь точно таким же долгие годы был я сам. Религиозные споры, в которые я, по неосторожности, иногда вступал (как потом сразу же приметил), на корню убивали мою покаянную внутреннюю, блаженную, духовную жизнь.
И тогда я понял для себя и другую очень нужную и важную истину, которую прежде также нарушал десятки лет после прихода к православной вере.
—————————————-
Мне не нужно было пытаться вместо Бога кому-то что-то объяснять или что-то доказывать.
—————————————-
Но мне нужно было научиться мыслить не от себя, не от своего ума, не от своей начитанности отцами, но покаянной молитвой, прислушиваясь к тому, что непрерывно «говорит» мне Ангел-Хранитель мой. Поставил слово «говорит» в кавычки, потому что Ангелы говорят без слов, но для тех, кто проявит терпение, их язык окажется даже более простым и доходчивым, чем словесный. Ангел давал мне блаженство лишь тогда, когда я прислушивался к Молчанию Бога и молчал вместе с Ним. Так же и сейчас:
мне пишут многие люди, считающие, что я веду духовную жизнь, и просят у меня совета. Кто-то спрашивает о молитве, кто-то о каких-то житейских проблемах и иное, но я всем отвечаю почти всегда одно и то же: «Дух мой молчит во мне, и я не знаю, что сказать Вам». Если быть честным, я и не считаю, что веду какую-то особую духовную жизнь. Молчать умом —для этого не только многого ума не нужно, а он вообще не нужен, как не нужна для этого и какая-то особая начитанность отцами и Писанием. Так же, для того, чтобы принимать людей сердцем, молитвами, а не умом, ум тоже не нужен, но нужна природная доброта, помноженная на искреннюю покаянную молитву как за себя самого, так и за того, за кого ты молишься Создателю.
Всё это не так просто. Дух не всегда молчит. Иногда, например, вижу, чем (точнее, кем) очарован тот или иной человек. Это-то и наполняет душу мою устойчивой, почти непрерывной печалью о людях. Хотя случилось это и не сразу, но я всё же понял и убедился на бесчисленных жизненных опытах в том, что живу как бы в мире очарованных, и что неочарованных людей на этой грешной земле нет, как, впрочем, нет неочарованных людей и там, в мире ином.
…
Очень многие очарованы сами собой. Кто-то любуется стройностью своих мыслей (в том числе и о Боге). Этих невозможно повернуть к покаянию просто потому, что им настолько нравятся их собственные мысли о вере, которые они имеют, что для боли покаяния за каждую свою мысль внутри них не остаётся места, и если им об этом напомнить, то они с гневом отвергнут такое напоминание, но самое страшное даже не это. Самое страшное, что тех, кто считает, что они хорошо знают православную веру, Сам Господь не сможет, наверное, сделать лучше! Потому что при случае, обольщённые своим личным мышлением, могут цитировать (и в целом правильно) догматы веры и Писание, но так как у них нет навыка отталкиваться не от себя, а от чего-то другого, они ежечасно будут находится в самой что ни на есть жёсткой власти дьявола, и они не будут видеть того, сколь бесчисленно множественной ложью их мышления и собственным обольщением объята КАЖДАЯ их мысль о Боге, КАЖДАЯ их мысль о людях, ближних и о дальних, как и обо всём мире.
…
Что сказать о тех, кто не молился большую часть своей жизни?
Они очарованы или самооправданием, или самомнением, или же явным нежеланием что-либо знать или слышать о самом важном, о заповедях Иисуса Христа. Семья, дети, работа. Они думают, что их земные добродетели или спасут, или оправдают их на Страшном Суде Христовом, и невозможно почти никого их них убедить в том, что молитву можно как бы вплести в свою повседневность. Да, сделать это будет трудно, но вполне возможно, если проявить некоторое терпение и желание. Лишь бы молитвы были основаны на покаянии, а не на высоком мнении о себе. Я тоже живу в семье. Тоже и заботы, и какие-то работы по дому. Вырастают дети, но если я ищу молитву, то нахожу и резервы для неё, и со временем мне стало легче молиться, потому что молитва доставляет обретение ни с чем не сравнимой радости, и это происходит со мной всегда.
Многие очарованы унынием. Они так сильно им очарованы, что стоит им только услышать, что где-то в ком-то (хоть бы в авторе этих строк) реально протекает ревностное покаянное, молитвенное, живое общение с Богом, как они сразу же начинают искать в их словах несоответствие учению святых отцов, и, разумеется, находят это. Им достаточно найти хоть один (весомый, на их взгляд) изъян и они находят его потому что они ХОТЯТ его найти — и это уже всё!.. Возможность продуктивного общения закрывается и я чувствую как горделивые наслаждаются сами собой, когда они осуждают кого-либо в своих мыслях, чувствую как они наслаждаются своим гордым толкованием истин веры, не видя того, что движет ими — дух коварный и нечистый.
Так в чём же заключается чистота?
Какой я предлагаю выход?
Он очень прост.
Мне нужно каяться в собственных грехах, которых у меня великое множество и которые я совершаю ежедневно, а другим же, кого, возможно, коснется Благодать Божия, нужно каяться в своих грехах.
И всё.
Если к покаянию отнестись ответственно, тогда наступит мир Божий не только в душе кающихся людей, но и вокруг них. Этот мир Божий наступит для каждого кающегося, если только он целью своего мышления поставит не судьбы мира и не критику ближних, а свое личное покаяние.
В чём же здесь трудность?
Она в том, что от человека требуется жить по Евангельским заповедям, а это нелегко. Это требует изменения мышления, причем не некоторой, пусть даже и значительной, части своего сознания, но нужно изменить всю свою внутреннюю природу мышления в целом — изменить постоянством в покаянной молитве.
Но природа очарования не так проста, как может показаться на первый взгляд. Конечно, развитому уму несложно увидеть или хотя бы предположить, что вот такой-то или такой-то человек очарован земной суетой, а такой-то очарован таким-то человеком или такой-то партийной или же религиозной идеологией, а такой-то очарован стремлением к богатству и тому подобное, но за очарованием простейшим есть более сложные уровни очарования, разобраться в которых никто из людей не сможет, какие бы личные умственные или душевные (и даже молитвенные) усилия он ни прикладывал, до тех самых пор, пока в душу свою он не впустит Ангела Божия, не впустит Духа Божия и не научится понимать Его язык.
ЛИЧНЫЕ ДУХОВНЫЕ ОШИБКИ 5 часть
Комментарии блокированы во избежание спама