ЛИЧНЫЕ ДУХОВНЫЕ ОШИБКИ 8 часть
(О правильном развитии сердечного чувства. Продолжение.)
В тот день я один был в лесу, и сразу же понял, что пришёл ко мне Дух Божий. Я не видел света или какого-либо видения, но мне вдруг стало так хорошо и так покойно, как не было никогда прежде за всю свою прошедшую жизнь. Весь мир вокруг изменился и стал невыразимо красивым, настолько красивым, что я никогда прежде его таким не видел, и даже не думал, что так можно видеть деревья, облака и все остальное. Даже сам воздух, казалось, стал иным. Я отчётливо понял, что Богу ничего от меня не нужно, но что Он Сам, если пожелает, то ради Милости Своей вопреки немощам и всем прежним грехам моим подаст мне всё доброе Своё, но подаст не тогда, когда я Его об этом попрошу, а по Своему желанию, по Своей благости и по Своей Воле. Я понимал, что лучшее для меня, — это не то, что бы я хотел или представлял себе как благо для себя или кого-то другого, но лучшее — это всё то, что делает Сам Господь внутри и вокруг человека. Ум мой молчал, и около двух часов я не слышал внутри себя ни единой мысли, чему был удивлён, потому что обычно в уме хоть что-то, да движется, и причем почти непрерывно. Сейчас же тело и чувства находились в таком покое и живом и сильном умиротворении, которых я никогда не смог бы образовать в себе самостоятельно. То есть, без единого звука со стороны Бога я понял свою полнейшую и абсолютнейшую немощь, познал силу Благости Его, вкусил живое Милосердие Его, и вместе со всем этим — прощение и любовь, покой и совершенную ненужность слов для истинного духовного общения с Ним. Я просто не по своей воле и не по своим молитвам, но нежданно, по Благости Божией, вошёл в ту Жизнь, источником которой был не я, и для которой оказались совершенно не нужными слова. Поневоле вспомнилось сказанное мне монахом в монастыре: «Если Господь придёт, то Он Сам сделает так, что ты сразу же поймёшь, что это Он. И Он всё объяснит тебе НЕ СЛОВАМИ». Понял я для себя и ещё одну вещь, которая для меня важнее многого: я опытно познал, что для истинного общения с Богом нужно полное отречение от самого себя, абсолютно полное отречение от своей воли, своих желаний, и (как бы это ни звучало странно и соблазнительно, противоречаще основам веры) нужно отречься и от своих молитв. Бог должен был стать Сам — Благостью внутри меня, но никак и ни при каких условиях не я сам и не моя воля. Опытно понял, что лучшее для меня, — это чтобы Бог Сам жил и действовал внутри меня, а если я начну вмешивать (при живом и близком общении с Ним) что-то своё личное, хотя бы тень своих желаний или чувств (несмирение), то всё сразу может пойти весьма и весьма криво, и Господь мгновенно удалится от меня. И ещё, что я очень хорошо понял из этого опыта, — это то, что забывать о своих умственных немощах перед Господом весьма и весьма нежелательно. Да у меня даже и выбора тогда не было. Или Бог будет действовать внутри меня, и этим действием Его в себе я буду блажен, — или я переключаю своё внимание на свою волю и свой разум, и тогда уже просто не смогу видеть Незримого Бога, не смогу жить Его Милосердием, дышать Его Любовью и быть хранимым Его Силой, наслаждаться Его Божественным Благим Молчанием.
…
Этот опыт также показал мне и то, что для живой встречи с Богом от меня совершенно не требовались какие-то сверхъестественные непосильные посты и молитвы, но я должен был лишь проявить смирение перед жизненными обстоятельствами, искать по возможности непрерывное покаяние и, конечно же, регулярно посещать храм, к которому приписан, и тогда Господь Сам придёт ко мне ещё и ещё раз. Придёт тогда, когда Он Сам пожелает этого. И, скорее всего, в такое время, когда я даже не буду этого ожидать.
…
Одно из обязательных условий для особой близости к Богу, как я это тоже потом понял из последующих опытов, заключается в том, что в этот момент рядом не должно быть ни одного человека. Что это за причина, по которой Господь является душе подобным образом преимущественно лишь в удалении от населённых пунктов, я не знаю, но этот признак есть. И теперь уже, стоит мне отойти от города в лес на один-два километра, как на душу опускается будто неземной покой, и только где-то в лесу или в удалении от людей я могу вольно дышать воздухом сердечной свободы. Стоит вернуться в город, как воздух сердечной свободы уходит, и ничем уже невозможно удержать его внутри своих чувств.
.
Чему научило меня потом уже многократное живое переживание близости Бога?
Оно научило меня не надеяться на себя ни в чём, и уж тем более не надеяться на некие особые техники молитв, хотя они и описаны у святых отцов как некое пособие для внимания.
Истинная молитва и истинные сердечные чувства в человеке, как я это познал по опыту, не принадлежат человеку ОТ НАЧАЛА! Но истинная молитва и истинные сердечные чувства в человеке — это и есть действия Самого Духа Божия внутри смирившего себя человека, внутри человека, сумевшего отречься как от своего разума, так и от своей гордой воли.
Как же научиться этому отречению?
Как я мог бы научить своё сердце быть в таком состоянии, чтобы оно всё чаще и чаще было движимо не своей волей, но Силой и Волей Божией?
С этим вопросом я обратился к моему духовнику, и вот что он мне посоветовал:
— Для правильного развития сердечных чувств читай «по кругу» начальные молитвы третьего часа от иерейского возгласа «Благословен Бог…» и по иерейский возглас после «Отче наш» включительно. Читай не спеша, вдумчиво, со смирением и несомненной верой в то, что Господь непременно будет очищать тебя от своей воли.
Я не привожу здесь текст этих молитв, потому что их знает наизусть любой православный (а если он их наизусть не знает, то православный ли он?). Эти молитвы начинаются с прославления Бога и заканчиваются славословием Богу же от лица иерея Божия. Я начал так читать эти молитвы, раз за разом, особенно после того, как ложился в постель для сна, и оказалось, что это и стало самым лучшим средством для исправления моих сердечных чувств. То есть, у меня не возникло необходимости искать сердечную мудрость где-то в необъятных глубинах святоотеческих книг, но всё, что мне оказалось нужно, — это лишь отдавать как можно более личного времени на внимательное, покаянное, частое чтение «по кругу», т.е. раз за разом, начальных богослужебных молитв, и в этом нужно было проявить терпение.
И ещё одна важная деталь: молитва для развития правильных сердечных чувств не любит длительных (более одного часа) перерывов в ней.
Если кто-то не может выносить постоянства в молитве и не станет ежедневно уставать во время неё как душой, так и телом, то о развитии правильных сердечных чувств ему можно даже и не мечтать. Бог оставит его за его духовную лень, и страсти, конечно же, то и дело будут брать свою грязную дань с ленивого и глухого к словам Иисуса Христа: «Возлюби Господа Бога твоего ВСЕМ сердцем твоим, и ВСЕЮ душою твоею, и ВСЕМ разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь» (Мф. 22:37).
…
Что ещё можно добавить к тому, что нельзя считать себя способным на правильные чувства и мысли перед Богом (о чём я писал в первой статье этой серии)? Что можно добавить к тому, что исправлять своё сердце, в том числе и чтением молитв «по кругу», нужно лишь при обязательном условии стремления всемерно избегать (даже в малом) доброго мнения о себе самом? Ведь доброе мнение о самом себе абсолютно любого человека приведёт (ну просто неумолимо приведет) к полному развалу его внутреннего устроения.
Добавлю ещё несколько важных пунктов:
При чтении «по кругу» начальных богослужебных молитв третьего часа (которые, кто пожелает, можно без ущерба для своей души заменить почти один в один аналогичными начальными молитвами утреннего или вечернего правила) нужно внимательно следить за тем, чтобы чувства не отступали от постоянного и неизменного покаянного настроя, и чтобы ум не рождал никаких посторонних образов или слов, но чтобы он терпеливо прислушивался к тому тайнодействию, которое будет рождать в чувствах призываемый сердцем Дух Божий.
Почему слова и образы так опасны? Потому что их можно по-разному понимать, ну, а сердце, — оно очень просто, так просто, как Сам Господь. И если уж сердце о чём-то просит Бога и любит Его, это чувствуется, и это невозможно не узнать, не почувствовать в самом себе. Если же сердце холодно к Богу (как и к кому из людей), и если оно не хочет горячо молиться о ком-либо и кому-либо (то есть Богу, Матери Божией и святым Божиим), то это тревожный признак, и этот холод и это бесчувствие также невозможно не понять в самом себе. Увидев в себе холод и равнодушие к Богу, нужно бороться с этим. Но более огня геенского нужно бояться НЕ видеть в себе холода к Богу и даже некоторого отторжения внутри себя от Бога и от всего святого вообще. Так уж устроен всякий человек, что он каким-то образом, мистически всегда и неизменно, пока душа его находится в теле, будет соединён с энергиями ада, а если кто не признаёт своей личной вечной и нескончаемой принадлежности к аду, то он весьма и весьма обольщается о самом себе. Может, кто не верит тому, что я здесь пишу о личной принадлежности к аду (в том числе и святых людей), тогда пусть он задаст себе такой вопрос: о чём же тогда пожизненно плакал в пустыне Арсений Великий и другие подобные ему православные святые, удаляясь от людей, если не о своей личной принадлежности к мировому греху?
.
Нужно помнить, что сердце, холодное к Богу и людям, меняется очень и очень медленно, а сердце самодовольного человека совсем и никак не сможет измениться, даже и на немного, к лучшему… Иногда кажется, что было бы легче большой гранитный камень расколоть кувалдой на мелкие куски своими руками, чем оживить теплыми чувствами к людям и Богу своё сердце. Но когда оно привыкнет к молитве и тёплому отношению к ближним, то потом уже не сможет не молиться о ближних и не любить их и Бога. Растопить же своё сердце можно только многолетним постоянством в покаянных молитвах, обязательно при строгом условии, что душа не станет надеяться на свои силы, обольщаться тем, что она якобы сама может любить Бога или кого из ближних своих, и, уж тем более, любить своих врагов. Также нужно очень бояться думать, что душа наша может ненавидеть демонов. Разве что Сам Господь подаст какой душе чувство опасения и ненависти к тому, что они внушают людям. Да, это очень трудно, — оживить своё сердце к Богу хотя бы немного, и ещё труднее — оживить своё сердце к правильной молитве (как выражаются монахи, «стяжать дерзновение к Богу»). На это может настроить лишь пожизненный ежедневный упорный труд над самим собой, но этот труд стоит того! Когда человек победит в этой нелёгкой борьбе сам себя, тогда он встретит внутри себя Любовь Божию, тогда он в живую, опытно, соединится с Любовью Божией, и это соединение сделает его блаженнейшим как здесь, на земле, так и там, в Вечности!
.
На каждом из этапов своего духовного развития у любого человека всегда есть возможность впасть в ту или иную мысленную ошибку и даже в духовно-прелестное состояние. Нужно отдавать себе ясный отчёт в том, что приближение к Богу будет давать чувствам души и тела не только познание Его Благости, не только блаженство переживания Его Покоя и Его Любви, но вместе с Любовью Божией непременно войдет в душу и боль, прежде всего о своём бесконечном грехе, а потом уже и боль о том, что другие, в том числе близкие нам люди, удалены от Бога.
.
Нельзя надеяться на себя самого ни в малом, ни в большом, ни сегодня, ни никогда вообще, и, уж тем более, никак нельзя считать своё сердце крепким в борьбе с грехом, сколько бы лет ты ни провёл в молитве к Богу. Не нужно обольщаться, что сердце твоё спустя определённые годы молитв станет способным пусть даже на самое малое добро. Любое добро — это и есть Сам Бог, Его Воля, Его тайное или явное действие в чувствах и мыслях человека, а не человеческая воля сама в себе.
.
Всякий, кто всерьёз занимался духовной жизнью, замечает, что Господь вначале лишь в краткие временные промежутки касается души и тела человека, поначалу это лишь минуты ярких и сильных, или не особо сильных, но всё же явных благих переживаний. Если же мы проявляем упорство, если мы не жалеем себя самих и станем «докучать» Богу из года в год и из десятилетия в десятилетие, то Он, возможно, начнёт всё чаще и чаще посещать душу и тело ищущего по возможности непрестанного покаяния человека, а потом Господь может уже почти неотходно пребывать при теле и чувствах человека, делая его спокойным, умиротворённым, живым к молитве, независимым от плотских желаний, от гнева, обид, и душа человеческая станет сердечно сострадательной к людям независимо от того, как бы кто себя ни вёл.
.
У молитвы и правильного сердечного языка (хоть это и будет неприятно многим из читающих эти строки) много условий, и если не соблюсти хотя бы одного из них, то живое общение с Богом может и не состояться.
Сердечный Божий язык чувствителен даже к самым слабым намёкам на самодовольство, суд над людьми, приверженностям к сердечным привязанностям (не важно, к кому или чему), к желанию счастья где угодно и в чём угодно вне искреннего покаянного служения Богу, к надежде на себя или на кого-либо из людей, к малейшей тени доверия к неправославным вероисповеданиям, к позволяющим себе думать, что он достиг святости или же особой близости к Богу, к желающим самим распорядиться каким-либо из особых Божиих даров, и уж тем более Бог гнушается любого кто страдает навязыванием кому-либо личных взглядов на предметы веры и т.д. и т.п.
Список всего того, что может быть препятствием для чистой молитвы к Богу, можно было бы продолжать достаточно долго, а вывести изо всех молитвенных затруднений человека может лишь Сам Господь в угодное Ему Единому время. И лишь покаянно призываемый человеком Дух Божий, лишь Он один может пояснить правильно внутри всякого человека всё и вся, но и это пояснение Бог делает только для тех, у кого достанет терпения достучаться до Него так, чтобы вера его стала уже не только верой, но и опытным блаженным знанием Силы Милосердия Божия внутри себя.
(О простоте и мистической сложности молитвенного сердечного взгляда на себя самого я поговорю в последней части серии статей о правильном развитии сердечного языка)
ЛИЧНЫЕ ДУХОВНЫЕ ОШИБКИ 8 часть
Комментарии блокированы во избежание спама