Размышление четвертое
Много раз читал я в духовной литературе цитату из Священного Писания (Сир. 7: 39): «Помни последняя твоя (час смертный — прим. автора) — и вовек не согрешишь».
Ничего не имею против авторитета и богодухновенности Святого Писания, да вот только тысячи раз убеждался на личном опыте, что память о смертном часе и Суде Божием, кого кого…, а меня лично… от греха удержать не может…
Сколько раз было такое: грех тянул меня к себе, я прекрасно знал, что Бог видит меня, знал, что Суда не избежать, но по немощи своей я все равно грешил.
Грешил с упоением, со сладострастием и даже как бы назло Богу, говорил внутри себя такие слова: «Вот, Господи, Ты видишь, что я грешу… И что дальше?! Ты же Сам не хочешь меня остановить!»
Проходило какое-то время, я осознавал, что грехи мои, скорее всего, точно сведут меня в ад. Каялся в содеянном, старался удержаться от повторения греха, но проходило месяца два или три — и я опять срывался…
Такое мучительное мое положение продолжалось более десяти лет. Чтение духовной литературы — я вновь и вновь убеждался в этом тысячи и тысячи раз — в подобных случаях лично мне не помогало вообще никак.
Никакие самовнушения и никакие убеждения не могли остановить меня от любви к грехам.
Исповедь перед священником и Святое Причастие Тела и Крови Иисуса Христа помогали удерживаться от греха, но лишь на некоторое время.
Вот тогда-то и встала передо мною эта крайне важная для меня, личная моя проблема — так как научить душу свою БОЯТЬСЯ смертного часа и Суда Божия ПО-НАСТОЯЩЕМУ? Бояться так, чтобы действительно «вовек мне не согрешать»?
Хотелось бы предупредить, ниже, речь пойдет о моем личном опыте духовного оживления памяти смерти, который помогает мне, но другому человеку он может принести не пользу, но наоборот — один только вред. Ведь все люди разные. Это надо учитывать. Поэтому каждый человек должен искать для себя именно то лекарство от любви к греху, которое полезно, именно, для него.
Заметил я, что на молитву, на память о смерти и о Суде влияют многие факторы.
К примеру: переел, поболтал с кем-либо лишнего, забыл о молитве на полдня, а то и больше… Осудил кого-нибудь, забыл, что не кто-либо иной, но сам я лично — грешнее всех, вознесся, возгордился — и душа очень быстро делается как неживая к Богу.
Ум-то вроде и помнит, что Бог есть, ну, а для души… и Сам Бог и Его заповеди — делаются искренне «до фонаря».
Как оказалось, для того чтобы Живой страх перед Богом и Его Судом хранить в самом себе по настоящему живо, нужно ЕЖЕДНЕВНО {и даже ежеминутно} жестоко трудиться и совершать внутреннее насилие над самим собой…
А если не будет постоянства усилий к Богу, то Страх Божий вначале превратится в обольщение собой, а потом НЕУМОЛИМО превратится и в насмешку над самим собой!
И притом неважно в чем, именно, оступается душа.
Только лишь переела или только лишь возмечтала о себе много, или же просто, забыв о молитве, носилась час-другой глупыми пустыми мечтательными мыслями «по вселенной» без толку и без смысла….
Достаточно было мне сделать лишь одну какую-либо ошибку, и живой страх перед грехом, стах перед Судом Божиим, Живой искренний, реальный страх за загробное существование моё — неумолимо и неудержимо уходил из моей души.
Бывало и такое, что проснувшись утром, по необъяснимой мне причине я просто не мог молиться Богу и всё.
В мысли мои начинали упорно и почти насильно входить: блуд, нечистота, глупая и бесполезная мечтательность.
Очень, иногда, тяжело мне было выбираться из этой грязи по утрам после сна.
Эти грязные утренние состояния преследовали меня несколько лет. Но я проявлял терпение боролся, как мог, с упорным забвением о Боге внутри себя и, со временем наконец я понял, в чем таится самый большой секрет — ПОСТОЯННО нужно заставлять себя молиться и помнить о Боге… и чем постояннее себя принуждать к молитве, тем лучше!
Если же не будет постоянства, то не будет и живого страха перед Судом Бога.
Понял я, что страх прогневать Бога, может быть, к кому-то другому мог прийти быстро и безболезненно, но только не ко мне.
Я должен был бороться сам с собою, со своим непокорным умом и сердцем ежедневно, изо дня в день, из года в год… И только лишь после долгой борьбы душа моя стала (не сразу, но лишь мало помалу) оживать к Богу, она стала бояться греха действительно уже ПО-НАСТОЯЩЕМУ.
Но более же всего прочего — душа моя стала бояться считать себя лучше других людей — лучше кого-либо.
Еще раз хочется повторить: как только уходило из меня постоянство в усилиях над собою, как только уходил из меня болезненный молитвенный труд над собой, как только ОСЛАБЛЯЛОСЬ общее болезненное СОКРУШЕНИЕ духа о самом себе — так сразу же душа моя (ОЧЕНЬ БЫСТРО, В СЧИТАННЫЕ ДЕНЬ ИЛИ ДВА, а иногда и в считанные часы) умирала к живому страху Божиему.
Я очень хорошо усвоил эту истину: если во мне болезненно и ежедневно не трудится мое сердце, то ум не может меня спасти…
Не сразу, но лишь со временем я понял, что не даст Бог благодати мне, до тех пор, пока я не пострадаю и не измучаюсь душою своей, покуда не привыкну к постоянству усилий к Нему, покуда не научусь непрерывно уставать на молитве.
Возможно, кому-то мои слова покажутся чрезмерно строгими или даже несовместимыми с бесконечным Милосердием Бога, но я еще раз хочу повториться: я говорю о личном опыте.
Если у кого-то получается бояться Бога и его Суда без ежедневного непрерывного кровавого сокровенного труда над самим собою, то я рад за него. Но вот у меня так не получается.
Как только я перестаю болезненно мучить себя на сокрушенной молитве, благодать в тот же день уходит из меня, и ничем я ее обратно вернуть уже не могу. Не могу вернуть до тех пор, пока сердце не опустится вновь и вновь в непрерывную молитвенную скорбь перед Богом за воистину бесчисленные грехи мои.
Чем сильнее была скорбь моя о грехах моих, чем она была постояннее, чем она была искреннее и болезненнее — тем больший сокровенный свет и живой страх перед Богом (и страх смерти растворённый с надеждой о Помиловании) начинал отражаться в душе моей.
Именно отражаться. Потому что страх Божий — человек может только лишь отразить в себе, получив его от Бога как дар.
Страх Божий — это безусловно дар!
Может, у других это происходит как-то менее болезненно и более просто, но мне Бог не даёт этот дар без моих молитвенных {по возможности, непрерывных} весьма и весьма болезненных для моей души усилий…
Когда же дар сокрушенной молитвы входит в мои чувства, то происходит удивительное явление: я боюсь осуждения за грехи свои, по-настоящему, боюсь очень живо и в тоже время в душу мою (самым) ощутимым образом входит благодать помилования.
Одно без другого не приходит ко мне.
Если же нет болезненного сокрушения на молитве — то не чувствую я в себе и благодати помилования.
Не знаю, как дела обстоят у других, но со временем я понял, что мне ежедневно приходится бороться внутри себя со смертью духовной.
Природа духовной смерти, на мой взгляд, более чем непроста. В двух словах ее невозможно описать. Поэтому всю пятую (довольно пространную) главу размышлений я хотел бы посвятить подробному описанию природы духовной смерти.
К сожалению, знания о природе духовной смерти, в настоящее время, являются НЕИЗВЕСТНЫМИ для преобладающего числа православных.
Размышление пятое (о природе духовной смерти)
На мой взгляд, наиболее точно природу духовной смерти описывает Макарий Великий в своих Духовных беседах http://krotov.info/acts/04/makary_vel/makari02.html в следующем отрывке. Беседа 2, Слово 1 Перевод с греческого. Репринтное издание. 1904 г. Изд. Свято-Троицкая Сергиева Лавра 1994 г. (Выделено и подчеркнуто мною):
«Лукавый князь облек грехом душу, всё существо ее, и всю осквернил, всю пленил в царство свое, не оставил в ней свободным от своей власти ни одного члена ее, ни помыслов, ни ума, ни тела, но облек ее в порфиру тьмы. Как в теле страждет не одна его часть, или не один его член, но все оно всецело подвержено страданиям: так и душа вся пострадала от немощей порока и греха. Лукавый всю душу, эту необходимую часть человека, этот необходимый член его, облек в злобу свою, то есть в грех…»
Из выше приведенной цитаты несложно увидеть, что духовная смерть это не есть что-то такое неживое, это даже не свойство нашего характера, но это есть проявление ЛИЧНОЙ силы и власти дьявола, то есть живое проявление действий падшего ангела внутри души человека. Тот, кто желает победить в самом себе духовную смерть, должен учитывать (исходя из цитаты, приведенной мною выше) две особо важные детали.
1) Духовная смерть — это личность. Или, выражаясь иначе, духовная смерть — это проявление личной власти дьявола внутри душ людей.
2) Нет в душе человека (и, пока он не умер, никогда не будет) ни одного чувства или помысла, или молитвы, или покаяния перед Богом, в которых так или иначе не присутствовала бы духовная смерть (то есть то или иное гордое внушение непосредственно от самого дьявола всегда есть и ВСЕГДА будет абсолютно во всех помыслах и чувствах даже самого благорасположенного человека). Исключением являлся Христос как родившийся от Духа и Матерь Божия как победившая в Себе силу греха таким смирением, о котором современный человек судить не может.
Теперь подробнее о первом и втором пункте.
1) Духовная смерть — это личность
Для чего важно помнить об этом?
У Макария Великого падение первого человека рассматривается не иначе как смена власти личностей внутри души человека. До падения на престоле души человека восседал и властвовал Бог. После того как пал первый человек (а мы уже такими рождаемся), на престоле души человека воссел и начал властвовать дьявол. Сатана «осквернил и увлек к себе всего человека, душу и тело, и облек человека в человека ветхого, оскверненного, нечистого, богоборного, непокорного Божию закону, — в самый грех, чтобы не смотрел уже, как желательно человеку, но и видел лукаво, и слышал лукаво, и ноги его поспешали на злодеяние, и руки делали беззаконие, и сердце замышляло лукавое» (там же, Слово 2)
Если в борьбе с духовной смертью внутри себя самого человек забудет, что он борется с личностью внутри себя (с дьяволом), то он НЕИЗБЕЖНО проиграет не только одну, но вообще все духовные битвы с сатаною. Ведь дьявол непрерывно совершенствует свое коварство внутри души каждого человека, то есть коварство дьявола непрерывно изменяется. Горе тому, кто думает, что он внутри себя уже победил дьявола и избавился от власти греха. Такой легкомысленный человек находится в плену у злой гордости, то есть в плену у той страсти, которая более всего ненавистна Богу.
Уму непостижимый феномен, но человек менее всего склонен видеть проявления духовной смерти именно в себе самом… Оно и неудивительно. Ведь в самом себе (самостоятельно, без помощи Бога) духовную смерть не может видеть никто. Зрение духовной смерти в себе самом обычно развивается в душе человека постепенно, очень-очень медленно. Опыт показывает, что глубина падения человека обычно раскрывается для души не только очень медленно, но весьма болезненно и весьма трудно.
Дьявол внутри каждого человека действует как меч обращающийся. То есть от любой мысли человека, от любого, даже от самого искреннего, покаяния человека перед Богом, сатана может начать примешивать нечто свое и завести в гордость, в возношение, а потом к помыслам и к делам греха.
Возможно, у кого-то возникнет вопрос: для чего всё так сложно и трудно? Почему Бог попускает сатане действовать тайно в наших душах и в душах окружающих нас людей?
Ответ на этот вопрос прост. Если бы человек хотел избавиться от власти греха внутри себя, то он изучал бы методы борьбы с дьяволом (внутри себя), он бы трудился, молился, каялся бы, и Бог помогал бы ему. Душа увидела бы в себе грех и нашла бы тот способ, с помощью которого она смогла бы изменить в себе то, что ей было бы посильно изменить. Но так как борьбу с сатаною внутри себя многие считают делом для себя неважным, то кто виноват в том, что душою человека демоны управляют по большей части тайно от самого человека? Никто не виноват. Сам человек виноват, что он слеп. Виноват в своей слепоте, потому что не хочет прозреть.
2) Нет в душе человека (и никогда не будет) ни одного чувства или помысла, в которых так или иначе не присутствовала бы духовная смерть
Для чего так крайне важно всегда помнить об этом?
Чтобы не обольщаться. Чтобы никогда не искать истину в себе или в падшем человечестве, но искать ее в Боге. И все бы хорошо, если бы все было так просто… Но есть ВАЖНЫЙ нюанс… стоит только душе человека устремиться на поиски Бога, как дьявол ТАКЖЕ сразу же (как меч обращающийся) устремляется внутри души человека на гордые «поиски» Бога. Скольких гордых людей погубил сатана гордым «богоискательством»! А все оттого, что гордые ЗАБЫВАЮТ, а многие даже и не знают о том, что духовная смерть накрывает ВСЁ в человеке, абсолютно ВСЁ И ВСЕГДА.
При чтении духовных книг, при чтении этого текста не стоит забывать о том, что вместе с вами (внутри вашего сознания — хотим мы того или же нет) но всё это читает и сатана. И не только читает, но и искажает все внутри ума человека тайным — одному только ему (и Богу) ведомым способом. В самом же плачевном состоянии находятся те люди, которые думают, что они обрели способность читать и воспринимать внутри себя ЧТО-ЛИБО неискаженно и правильно. Тот, кто видит себя разумным и правильным, к сожалению, утрачивает способность видеть то, насколько ПОЛНО он убит своей гордостью 🙁 🙁
Если для смиренного этот мир, этот текст и все, что есть внутри и вне его, — тайна Божия за семью печатями, раскрыть которую не может никто, кроме Бога, то для гордеца этот мир и всё, что в нём (путь спасения души тоже), — вроде как… вполне понятное для него дело… 🙁 🙁
Смиренный живет в мире тайн нераскрытых, а гордый думает, что он знает едва ли не всё, но не видит того, НАСКОЛЬКО УЖАСНО! он слеп… Разве можно познать путь спасения души, когда путь спасения души это и есть Сам Бог!? «Я есмь путь и истина и жизнь», (Ин. 14:6) — говорит Господь.
Да, истины Божии нелегко познать, но тот, кто думает, что уже познал их — не познает их никогда.
Впрочем, признаки духовной смерти, которые носит в себе каждый человек, так или иначе чувствуют, наверное, все. Разве не бывает, к примеру, такое? Умрет кто-либо, и вдруг с печалью видишь в себе, что душа не может искреннее сочувствовать смерти кого-либо из знакомых нам людей, и приходится надевать на себя маску сочувствия… Не зря ведь некто из наблюдательных людей еще в стародавние времена заметил, что «вежливость — это узаконенное лицемерие».
Тот, кто начинает всерьез бороться внутри себя с силами греха, рано или поздно, но может прийти в пустыню своей души… Рано или поздно он сможет увидеть себя не имеющим внутри себя совсем ничего доброго и хорошего… Вот это-то и есть «начинающееся здравие души», как говорят святые отцы, «когда человек увидит грехи свои бесконечными».
Следует отметить, что прозревшая на свою бесконечную греховность душа относится к себе намного более требовательнее, чем та душа, которая не видит своих грехов. Зрение своей греховности не приводит душу к отчаянию, как думают некоторые, но происходит нечто иное. Душа того, кто видит себя бесконечным грешником, объединяется с Богом, после чего Бог начинает открывать такой (по возможности НЕПРЕРЫВНО кающейся) душе Свои тайны, которые просты, предельно просты и непостижимы в одно и тоже время. Духовная смерть внутри НЕПРЕРЫВНО кающейся души живет точно так же непрерывно, как она живет и внутри души гордеца, но в кающемся она НЕПРЕРЫВНО омывается благодатью покаяния…
Очень важно понять душе, если она желает победить грех внутри себя, что избавление от духовной смерти — это таинство благодати. Описать это таинство невозможно… В точности объяснить, как можно избавиться душе от власти духовной смерти, невозможно. Путь спасения уже описан в Евангелии; этот путь и есть Сам Господь.
Возможно, для кого-то может звучать странно подобное утверждение, что «путь спасения человека и Бог — это одно и тоже». Но на самом деле в этом утверждении нет ничего странного и ничего сложного.
Нет никакого такого истинного блага, которое бы исходило не от Бога. Все и любые блага могут исходить только от Бога. Бог дает блага Ангелам и всему миру. В том числе и благо правильного самопознания! От Ангелов и от мира эти блага приходят к человеку, но первоисточником всех благ является только один Бог. Вот почему так опасно доверять самому себе. Потому что доверяя самому себе мы просто по необходимости перестаем доверять Богу.
Доверяя себе, мы заменяем непостижимое таинство спасения своими гордыми (ложными) бесчисленными фантазиями: о «спасении», о «смирении», о «молитве», о «покаянии» и прочее самообольщение, тем худшее, что если видит человек себя самого правильно мыслящим, то он не только не исправляется, но не сможет исправиться он НИКОГДА!
Так страшна и ужасна гордость души и этой болезнью, (гордостью души) в наше время больны очень и очень многие верующие. Гордость души — печать, во многих и многих, истинно неисправимая… неисправимая, по одной только лишь той причине, что человек считает себя разумным и уж \тем более\ если он возносится в своём уме над другими.
Размышление шестое (этапные изменения отношения к смерти)
Шло время. Всё менялось. Менялся я, менялось мое отношение к смерти.
До прихода к вере я боялся смерти. После прихода к вере (это произошло не сразу, но лишь с годами молитвенного опыта) я понял: смерть — это лучший дар Божий человеку.
Сердце моё при мыслях о смерти начало испытывать радость воспринимая смерть не как трагедию, но как возможность долгожданной встречи с Любящим и Любимым Богом. Смерть для меня это избавление: от власти греха, от земных несчастий, от внутренней болезненности, от превратностей земной жизни.
Только вот, скоро сказка сказывается да нескоро дело делается…
Покаяние, приводящее к радостным мыслям о своей смерти процесс очень и очень трудный, непростой, \сложный\, медленный (намного более медленный и непростой чем многим это хотелось бы) и весьма-весьма болезненный.
Мне понадобилось около двадцати с лишним лет сокрушенных молитв и только лишь после этого срока, я почувствовал первые признаки искренней радости при мыслях о приближении своей смерти.
При чём, не смотря на столь значительный (по земным меркам) срок моего личного покаяния перед Богом, я не считаю покаяние завершённым. Ведь ВСЁ (при приближении к соблазнам) можно потерять мгновенно.
Покаяние не может быть завершено прежде кончины ни у кого, наверное, но, по временам, Бог может давать чувствовать (кающемуся) Его Покой внутри себя и удивительную светлую, теплую радость в Боге, предчувствие милости Божией, которая может ожидать за гробом тех, кому Бог простил грехи…
Бог (неизбежностью смерти) заботливо предупреждает всех: «Никто не избежит экзамена, готовьтесь!» После же того как я сам пережил клиническую смерть, я в течение нескольких лет тщательно изучал всю доступную для меня информацию о том, как клиническую смерть переживали другие люди и находил как сходное с моим опытом, так и отличное: полет по длинному туннелю, видение себя со стороны, встреча с демонами и ангелами, видение ада и Рая — как оказалось, наблюдалось не только у меня, но и у многих.
Многие из тех кто пережил клиническую смерть, серьезно, глубоко и даже кардинально переосмысливали свою прежнюю жизнь. Это же произошло и у меня, я стал другим человеком. То что прежде казалось для меня важным утратило былую привлекательность, а на месте старых приоритетов — появились новые (опыт своей клинической смерти я опишу в последней главе этих размышлений). Но…, не так всё оказалось просто и легко. Появилось в моей внутренней жизни одно большое ВАЖНОЕ «но»…, как только душа моя начала позволять себе делать перерывы в искреннем покаянии перед Богом — оказалось, что она очень очень БЫСТРО слепла, оказалось, что она очень и очень СКОРО остывала к Богу, оказалось, что духовная жизнь моя могла превратиться в актёрство и в жёсткое обольщение внутри меня — в течении одного двух часов моего молитвенного бездействия!
Немного выше я уже (очень коротко без подробностей) описывал, как во время неожиданного моего сердечного приступа в дороге смерть приходила ко мне в виде скелета лишенного плоти состоящего из голых костей. Ещё одна моя знакомая, которую я знал близко, также рассказывала что смерть приходила к ней в этом же самом виде — в виде скелета.
История эта поучительна. Коротко опишу здесь ее как дополнение.
Знал я хорошо двух родных сестер. Жил с ними в одной деревне и по роду их работы виделся с ними, иногда, почти ежедневно. Одну звали Таня, другую — Оля (имена изменены). Таня не просто пила, а пила много, крепко, пила не по-женски после того как её, совсем молодой ещё муж, утонул в Катуни (тоже по пьянке). Возрастом она была на пять лет моложе меня.
Ее сестра Оля была одного года со мной.
У Тани жизнь, при привлекательной внешности её, по причине ее жесткого пьянства, долгое время не складывалась. Кому нужна склонная к депрессии пьяница? Оля же держала в селе два магазина, с мужем у неё все было более-менее в норме. Оля часто, в том числе и при мне, довольно жестко упрекала свою младшую сестру в пьянстве. Пыталась лечить её на свои деньги, кодировать и прочее. Исправление Татьяны шло с переменным успехом. Она то прекращала пить на какое-то время, то вновь и вновь уходила в жестокие запои.
— Ну, почему ты не перестанешь пить? — нередко гневно спрашивала Оля свою младшую сестру.
— Не могу остановиться, — грубо и по-деревенски просто отвечала Таня.
— Ну, как это — не можешь остановиться?! Не не можешь, а не хочешь! Если бы хотела — давно бы уже перестала пить!!!
— Да не могу я, — в раздражении отвечала младшая.
Таня относилась ко мне с уважением, даже если была в изрядном подпитии, потому что дети её помогали мне в храме и я любил их, входил в их детские проблемы, насколько мог, уделял им свое личное время. Мне часто приходилось бывать в доме Тани, потому что ее мама была старостой храма, в котором я работал, поэтому-то их семейные отношения были мне так коротко знакомы.
Татьяна верила в Бога, но в храме бывала не чаще раза в год.
С ее младшим сыном, который потом прислуживал в алтаре, как-то произошел совсем уж удивительный случай.
Он сидел на сундуке под углом, где у них в доме стояли иконы.
Вдруг, без всякой видимой причины, ни с того ни с сего, стоявшая на полке с иконами полулитровая пластиковая бутылка с крещенской святой водой лопнула, и вода полилась ребенку прямо на голову. Саше было тогда всего пять лет. Он, по простоте своей душевной, просто поднял голову, увидел, откуда течет святая вода, открыл свой рот и стал пить льющуюся воду, до тех пор пока она не закончилась. Этот случай заставил меня задуматься. Что с этим парнем (сейчас он уже взрослый) я не знаю. Потерял с Горным-Алтаем связь.
Оля же в Бога совсем никак не верила. Религию считала обманом и опиумом для народа. Своего отрицательного отношения ко мне (и к храму) Оля не скрывала. Но я дружил с ее мужем, в чём мог, помогал ему и ей приходилось меня терпеть.
Прошло четыре года, и Бог смирил старшую сестру. Оля стала пить, и не просто пить, а пить, даже и не тяжело, а что называется, «по-черному»… Так как она была при деньгах, то пила беспримерно много. Дело дважды доходило до психиатрической лечебницы.
А вот Татьяна, наоборот, остепенилась, и пьяной я её потом почти никогда уже не видел. Семейная жизнь Тани, неожиданно для всех, состоялась. Оля же пила, лечилась всеми доступными для нее способами, но ей не помогало ничто.
Потом она рассказывала матери, что во время одного из запоев, когда она, вопреки кодировке, опять выпила спиртное, ей стало крайне плохо.
Муж, как мог, ухаживал за ней, надо отдать ему должное — не бросал, но ей становилось все хуже и хуже.
Вот в это время к ней и пришла смерть. Точно в том же виде, как и мне. В виде голого скелета — череп и кости.
Смерть пришла к ней и села рядом с нею.
После этого Оля сказала:
— Наверное, есть Бог. Раз есть смерть, значит, и Бог, наверное, есть…
.
(Важное примечание автора)
Раньше я пытался понять что такое смерть и «с чем её едят», опираясь, в том числе и, на те описания «внешнего вида» смерти, как кто видел её. Пытался умом своим вникать в то, как и что переживали в своем посмертном опыте я и другие люди, но потом наконец понял, что все эти описания — не так уж и актуальны для человека. Почти совсем даже неактуальны. Ведь я тоже видел смерть в виде черепа и костей. Но когда я переживал опыт клинической смерти, смерть уже пришла ко мне в совсем другом виде. Вначале я увидел показавшийся мне почти бесконечным тоннель, долго летел по нему, после чего попал в место, где видел демонов, Ангелов и, наконец, Бога. Но никаких костей и черепа я там нигде уже не встречал. Но даже видение: загробного мира, демонов, Ангелов и Бога — я считаю, что также и это, совсем-совсем не важно для человека. МНОГО важнее — суметь проникнуть в духовную сущность смерти. О том способе, как душа человека может проникнуть в духовную сущность смерти, я хотел коротко написать в следующих главах, если Бог пошлет мне разума, здоровья и сил.
Комментарии блокированы во избежание спама