ЛИЧНЫЕ ДУХОВНЫЕ ОШИБКИ 7 часть
Развитие правильного сердечного чувства.
Кто внимательно читал мои прежние статьи, наверняка заметил отсутствие практических советов о ведении духовной жизни и то, что всё описанное мной носит глубоко личный и мягко-описательный характер. То есть, своему читателю я предлагаю как бы некие малые «кирпичики» для развития его самостоятельного мышления. Конкретных же рекомендаций о том, как нужно молиться, сколько, кому и каких молитв читать, как каяться и как правильно понимать каноны, Писание и отцов у меня не только нет, но и не будет. Я никогда также не освещаю религиозные разногласия и никогда никого не критикую за богословские неточности, считая, что моя искренняя молитва о заблуждающихся принесет намного более пользы как мне самому, так и тем, за кого я молюсь. И в этой статье, также оставаясь верным себе, я дам лишь некоторое описание того, что будет способствовать, на мой взгляд, развитию самостоятельного мышления. Но о практических руководствах (и о «технике» вхождения в сердечное место) напрямую речь я вести не стану, а если что-то и скажу, то лишь как информацию к личному размышлению, оставив сказанное мной на личное усмотрение каждого. И если у кого достанет терпения до конца дочитать эту (заключительную) серию статей о сердце, тот и сам, без труда, поймёт, почему я так старательно избегаю конкретных духовных рекомендаций. И конечно же, мысли, изложенные мною ниже, я не позиционирую как самые-самые правильные, и уж тем более как самые что ни на есть истинно православные. Как и любой другой человек, просто по умолчанию, я не могу избежать тех или иных духовных заблуждений и ошибок.
…
…
Сердце человека, на мой взгляд, совсем не тот орган, о котором мы могли быть знать всё. Оно до невозможности просто, и оно же до неизмеримости сложно одновременно. Сложно, потому что Бог и Создатель человеческого сердца — неизмеримо мудр. Если я люблю Бога или какого-то человека, то не могу не чувствовать это, — в этом простота. Если же я холоден к Богу или к кому-либо, и если я раздражён и внутри нет тепла, то и это я вижу и не могу не видеть этого, — в этом тоже простота. Если же я загляну с помощью Божией в своё сердце поглубже, то там я увижу то, о чём пойдёт речь в последующей статье.
И я, исходя из той Божественной простоты, которую вложил в моё сердце Иисус Христос, ежеминутно делаю свой выбор.
Согласен ли я с нелюбовью к Богу внутри себя и с нелюбовью к кому-либо из людей или нет? Если с холодом внутри себя я не согласен, то борюсь с этим холодом и тьмой, стараясь не только личными усилиями не принимать в себя этот холод, но более побеждаю его в себе усиленной покаянной молитвой перед Христом. И в этом случае побеждает тьму во мне уже не столько мои воля и желание, но скорее Воля Божия, призванная моими частыми скорбными молитвами.
…
Вот моё сегодняшнее правильное понимание сердца и мой внутренний девиз при работе со своим сердцем: «Бог создал моё сердце и Он один только и знает внутри него всё», а моё дело — лишь принуждать его изо дня в день и из года в год, из десятилетие в десятилетие жить Евангелием, принуждать его как можно чаще думать о словах Иисуса Христа. ЭТО И ЕСТЬ ПУТЬ!!!
Не сразу я обучился смотреть в своё сердце не своим умом, но глазами покаянной молитвы. И то, что я там увидел и теперь уже вижу внутри себя почти непрерывно — совсем несимпатично.
…
…
Я вижу внутри себя непрерывную греховную тяжесть и непрекращающееся ни на одно мгновение внутри моих сокровенных чувств адское томление. Это томление ада есть, думаю, в каждом человеке, но люди не хотят признавать в себе эту тяжесть, не хотят преодолевать её в себе и поэтому ищут бесконечного забвения с помощью нескончаемых развлечений и увлечений земными заботами, и в этом личный выбор каждого, и я не судья никому.
….
….
Про себя же самого знаю: моё сердце — это всего лишь арена ежеминутной борьбы за мою душу между дьяволом и Богом. Моё сердце и каждое рождающееся во мне чувство и мысль — это предмет непрестанного спора между адом и теми, кто спасён Христом от сложно постижимого для любого из людей греха. Дьявол умнее и опытнее меня. Это-то и принуждает меня искать ответы не в себе самом, не в своём уме и чувствах, но у Христа, многими своими покаянными, многолетними молитвами. Я, может быть, и не хотел бы этого, но стал почти непрерывно чувствовать внутри себя боль от живущего внутри себя после падения Адама общего всем людям бездонного греха. Вот в этом-то теперь и стал заключаться мой правильный способ познания самого себя. Я, глазами Ангела-Хранителя своего, стараюсь непрестанно видеть в себе самом грех, стремясь оплакать его перед Богом прежде своего перехода в Вечность, потому что за гробом покаяния нет.
Боль греха Богоотступничества для меня — это давно уже не предмет веры, но предмет ежедневного многолетнего внутреннего опыта, и избавиться от греха Богозабвения я могу лишь сам и только покаянной молитвой к Богу, пока ещё жив.
….
….
В настоящее же время среди православных витает, на мой (возможно, ошибочный) взгляд, ужасный демон высокоумия, который принуждает людей искать правильные выводы о религии и правильные выходы из сложных жизненных, молитвенных и мысленных ситуаций.
Но путь спасения души человека таков, что большая и основная часть тех трудностей, которые посещают его, может разрешиться лишь его личным терпением в скорби, то есть
все и почти любые недоумения внутри человека могут разрешиться только лишь достаточно длительными молитвенными усилиями самого человека. Человек сам должен в терпении дождаться, чтобы призываемый его душой Господь мало- помалу размягчил его сердце и чувства и освятил его ум Своей святой Волей. А слова и наставления, даже если они вычитаны в Писании и у святых отцов, — это только слова… Слова мало что меняют всерьёз. Изменить себя всерьёз может только сам человек, если проявит определенное постоянство в своём молитвенном покаянном стремлении к Богу.
.
Я всегда стараюсь настраивать себя не на поиск гордого и быстрого решения личных затруднений, в какой бы форме и в каком бы виде они ко мне ни приходили, но настраиваю себя на пожизненный упорный труд над самим собой. Только при этом настрое в мой ум могут прийти ответы от Бога на многое и многое. И, как знаю из опыта, ответы эти будут не только совсем не такими, какими они представлялись мне прежде, но будут даже и не из той области, и, по большей части, их будет невозможно облечь в словесные формы: настолько они будут просты и сложны одновременно.
А так, чтобы я когда-либо прочитал в книге или же получил абсолютно исчерпывающий ответ на своё недоумение из общения с духовным человеком, и этим миновал бы период личного долгого терпения в молитве… Так, чтобы одни лишь беседы или книги могли сделать меня духовнее и разумнее, — я в такие «чудеса» давным- давно уже не верю.
Да, чтение наставлений святых и регулярное прослушивание их проповедей может изменить к лучшему как моё сердце, так и сердце любого другого человека, но происходить это будет очень и очень медленно!
….
….
Другие пусть думают, как сами того хотят.
Пусть хоть всю свою жизнь читают святые книги и Писание в поисках самой-самой православной истины, по их мнению, но я знаю точно, что из преобладающего числа множества моих искушений нет никаких иных выводов, кроме такого: только если я личным долготерпением преодолею происходящее с верой в то, что ничто мысленное и ничто в мире физическом без Воли Божией меня коснуться не может, значит, что всё то, что моей души касается, — всё это для меня будет только к лучшему, потому что я искренне ищу Бога.
.
Вот это-то и было основной грубейшей моей ошибкой при своих начальных экспериментах со своей чувственной и мыслительной областью. Не будем забывать, что сердце человека названо Самим Господом как орган, в который входят и из которого исходят мысли. Я считал себя способным на правильные чувства и мысли к людям, к себе и к Богу, а делать так мне было нельзя.
В моей повести о сердечной молитве Иисусовой (она легко находится через поисковик текстом «Сергей Михайлов. Повесть о молитве Иисусовой») нет описания техники вхождения в сердце по двум причинам.
Во- первых, вход непосредственно в моё сердце открылся не моими волевыми потугами и не моими личными усилиями, но силой молитв иеромонаха, наставлявшего меня в этом. Я ведь и сам не хотел заниматься сердечной молитвой, считая себя, судя по всему, неготовым к этому способу молитвы.
Во-вторых, саму эту повесть я писал, уже проведя в сердечной молитве значительное число лет, после которых у меня появились очень и очень веские основания молчать о частностях просто потому, что лично для меня как раз частности-то и оказались неважными.
Взять, к примеру, указание святых отцов о том, что сердечное место находится у человека чуть ниже левого сосца. Или же, если вникнуть в рассуждения святителя Игнатия (Брянчанинова) о том, что на верху сердца располагается духовная сила, чуть ниже (если исходить из анатомических размеров сердца, то это будут сантиметры) находится сила более грубая, а о самой же нижней части сердца святитель Игнатий говорит как о месте действия животных страстей.
Но ничего подобного я не испытывал на своей личной практике никогда. Во время молитвы лично у меня в левой стороне груди ничего никогда не отзывалось, а если покаянные мои чувства набирали силу, то я обращался к Богу всем существом своим, так, что даже и тело моё, и как бы всё в целом устремлялось к Богу. Болит же при искреннем покаянном устремлении к Богу у меня не только сердце, но и голова и грудь (центр груди), и вообще всё тело, и при этом мне совершенно всё равно, где находится моё внимание. Пусть даже оно было бы и в пятках моих, это ничего не изменило бы во мне, потому что мои чувства и мысли — это и есть истинное сердечное устремление моё, о непростоте и одновременно простоте которых я буду подробнее говорить в последующей части статьи.
Почти единственным временным плюсом от нахождения моего сознания (или же центра моего самоощущения) внутри моего сердца (там, где бывает особо больно на усиленной молитве) было лишь то, что, находясь там умом своим, я утрачивал способность мысленно мечтать о чём-либо постороннем (мечтания же могли естественно мешать мне детальнее вникать умом в чувства и слова молитвы). Вот это-то, очень и очень существенное и веское «но» и исключило лично для меня желание постоянно держать своё самосознание в центре своего физического сердца. Ведь когда я привык к молитве, то, с годами, мечтания сами по себе перестали тревожить мои мысли, абсолютно независимо от того, в каком месте моего тела находится (или же находилось) моё сознание, и этот вопрос отпал у меня за ненадобностью сам по себе.
А вот стал бы я сейчас как-то особо сосредоточивать своё внимание на голове, предположим, или на гортани, там, где произносятся слова моих молитв, или же на каком-то районе своего анатомического сердца!? Думаю, что этой глупостью я Бога-то ведь не удивил бы, а вот себя испортил бы уже точно.
Богу нужно моё сердце в самом что ни на есть широком понимании этого слова. Иисусу Христу во мне нужно ТО таинственное сердце, что было Им создано и было бы воссоздано Им же, но никак не моё голое внимание внутри моего физического сердца, да ещё и с точностью до сантиметра!
Богу нужны мои чувства и моё мысленное устремление к Нему. Господу нужно моё (точнее, данное Им же) смирение. Ему нужна моя (точнее, данная Им же) нищета духовная и моё желание познавать себя не своим падшим, но Его Умом. Бог ждёт, когда я научусь обращаться к Нему тайнодействием Его Духа, а не своей падшей волей и не своими осквернёнными падением Адама горделивыми чувствами к Нему и людям! Вот чего ждёт от меня Господь!
Он ждёт от меня, чтобы я дал возможность Его Духу войти внутрь меня и устроить там Себе молитвенный дом Свой.
Вот это-то и было моей второй грубейшей ошибкой на молитве: я давал добрую цену своим чувствам и мыслям, и этим уподоблялся тем католикам и тем духовно малоопытным православным, которые ищут истину мистически не у Христа, но внутри собственных, горделивых и не преображённых Благодатью божественного и непостижимого смирения, молитвенных чувствах. В голове же моей бродили великие массы «умных» мыслей о Боге, о святых, о смирении, о духовных понятиях и о православии, но себя-то я ведь так и не смог обмануть…
Всё это моё «духовное» «великолепие» раз за разом и год за годом, а потом и одно десятилетие за другим только передавало меня «из рук в руки» от одного мысленного падения к последующему, так, что вместо духовного роста и приближения к Богу я лишь всё дальше и дальше удалялся от Иисуса Христа просто потому, что почти все мои мысли и чувства к Богу и перед Богом основывались на моём добром мнении о самом себе, основывались на моей горделивости, которой я в себе не видел и не понимал.
Это печальное моё положение мне помог направить в более разумное русло разговор с одним из подвижников веры, монахом, которого я близко знал, в то время, когда был послушником монастыря и готовился к монашескому постригу.
Вот что он мне сказал:
— Как(?) в тебе может быть хоть что-либо правильным перед Богом, когда даже о величайшем из пророков Иоанне Крестителе (в Евангелии от Иоанна 1я глава 8 стих. Прим автора) сказано, что «он не был свет», ну а само Евангелие как начинается, так и заканчивается словом «покайтесь»!
— Как же я тогда буду молиться, если буду уверен, что во мне совершенно всё неправильно и греховно? — возразил я.
— С покаянием молись! Ищи только покаяния и только смирения перед Иисусом Христом и ничего другого! Если покаяния у тебя нет, то совсем ничего и не будет! И если покаяние твоё ослабляется на молитве, значит ты пока ещё не знаешь себя. И в этом твоя ошибка! Ты пытаешься понять себя своим умом, а тебе нужно увидеть себя покаянной молитвой.
— Как это сделать? — спросил я.
— Не как, а когда, — ответил мне монах. — Ты увидишь себя правильно лишь тогда, когда Бог Сам придёт к тебе и объяснит тебе твою глубинную безконечную греховность.
— Но как я узнаю Его, если святые запрещают верить вообще всем видениям и любым голосам? — спросил я.
— Об этом не беспокойся, — ответил мне монах. — Если Бог придёт, то Он Сам сделает так, что ты сразу же поймёшь, что это Он. И Он всё объяснит тебе НЕ СЛОВАМИ (выделено автором).
— Как можно объяснить что-либо не словами? — спросил я.
— Не «как», а «когда», — опять, ещё раз уточнил мне монах. — Наберись терпения. Тебе нужно понять простую истину. Большая часть искушений и недоумений может разрешиться лишь только твоим долготерпением, и прежде, чем придёт к тебе Сам Господь, тебе никто и ничто не сможет объяснить правильно. Молись, кайся и жди. А когда Христос коснётся тебя, ты не сможешь об этом не узнать.
.
Так этот благословенный инок сумел своими убеждениями (беседа описана сокращённо) направить меня по единственно верному, на мой взгляд, тогда пути правильного развития моих сердечных чувств.
О чём ещё он говорил мне?
1) О моём покаянном познании себя, не своим умом, но самой молитвой.
2) О долготерпении в молитвах и
3) Об отказе от гордого своего ума в пользу действия внутри моей души Духа Божия.
То есть, инок настроил меня ждать, ждать и ждать того благословенного времени, когда уже не я сам, и не усилия моего ума и воли, но когда Сам Господь придёт и наведёт ясность внутри меня.
И эта моя встреча с Богом, которую мне пришлось ждать более четверти века, (если считать от начала моего воцерковления), наконец, произошла.
ЛИЧНЫЕ ДУХОВНЫЕ ОШИБКИ 7 часть
Комментарии блокированы во избежание спама